Нормативы безопасного строительства 
1
Удивительно было читать комментарии к передаче, посвященной объединенным электрическим сетям — нашлись люди, которые сумели рассмотреть во мне некоего апологета капиталистической системы хозяйствования. Сложно комментировать столь бурную фантазию, поскольку эти удивительные люди не дали себе труда задуматься о том, какими особенностями обладает сам процесс производства электроэнергии и ее потребления
Просто вынужден еще раз напомнить уже сказанное, держа в памяти простой факт — коренное отличие капитализма от социализма не только в форме собственности на средства производства, но и сам характер труда, организации производства.
Капитализм — это набор индивидуальных производителей, для каждого из которых конечной целью является получение прибыли, которую можно использовать единолично. Вторая особенность капиталистического хозяйствования — отсутствие общего плана производства с вечной мантрой «невидимая рука рынка сама все расставит по местам».
Вот и давайте прикинем, как это соотносится с производством электроэнергии. Может существовать и работать некая электростанция изолированно? Нет, не получается — в отличие от любого другого производства любого другого товара, электроэнергию невозможно заскладировать, чтобы продать ее при более удачной ценовой конъюнктуре. Может существовать и работать некая электростанция без системы передачи электроэнергии? Тоже нет — производство, передача и потребление электроэнергии является принципиально единым процессом, в отличие от производства любого другого производства.
Может ли работать объединенная энергосистема без ее централизованной диспетчеризации? Тоже нет, диспетчеризация — это еще одна часть единого производственного процесса. Не получается единоличности, причем не получается не из-за каких-то идеологических догм, а по фундаментальным физическим законам, которые никакие политики отменить не в силах. Может вся вот такая сложная, многосоставная конструкция работать без планирования? Да ведь тоже ни в одном глазу: приходится планировать строительство новых ЛЭП, сочетание плановых и капитальных ремонтов, подключение новых потребителей и даже отключение имеющихся, то есть жестко планировать строительство новых заводов, фабрик, жилых кварталов так, чтобы все они были своевременно и надежно обеспечены необходимым объемом электроэнергии. Может ли работать электростанция, которая не привязана договорами поставки с производителями первичных энергетических ресурсов? И опять не получается — в систему производства электроэнергии неизбежно втягиваются угольные шахты и газовые скважины вместе с системами их доставки и системами хранения. Общий вывод вполне понятен: производство электроэнергии принципиально не вписывается в систему капиталистического хозяйствования, это производство принципиально носит коллективный и плановый характер. Попытки насильственно втиснуть производство электроэнергии в пресловутый свободный рынок во всех странах и во все времена приводит к одному и тому же результату — стабильному, неотвратимому росту всех тарифов. Желает нарастить прибыль поставщик ресурсов -вырастут тарифы на электроэнергию как на конечный продукт. Желает нарастить прибыль тот, кто отвечает за транспортировку энергоресурсов — получим тот же результат.
Требуется расширить системы ЛЭП — тогда без помощи со стороны государства сетевые компании не будут иметь другого выхода, кроме роста тарифов за свои услуги. Я, с вашего позволения, дальше этот удручающий список перечислять не стану: как только государство по каким-то причинам пытается притащить в электроэнергетику тот самый свободный рынок — инфляция становится неизбежной, а удержание уровня жизни от падения только подстегивает ее: приходится субсидировать кого-то из единой производственно-потребительской цепочки из государственного бюджета, который при капитализме формируется только из налогов и пошлин. Помимо всего перечисленного, в электроэнергетике есть еще два незыблемых принципа: обеспеченность, надежность и безопасность, триединый принцип.
Возникают проблемы с поставками и достаточным запасом первичных энергетических ресурсов, учитывающих особенности климатических и погодных условий — это рост спроса и это, при капитализме, неизбежный рост тарифов на конечную продукцию. Не достаточен запас резервных мощностей всех классов (холодный и горячий резервы) — в случае любого ЧП сызнова получаем рост тарифов из-за тотального дефицита в тех регионах, где такая проблема возникла. Строились электростанции и склады ресурсов по капиталистическим принципам, то есть подешевле и сугубо функционально — получаем те проблемы, которые обильно наблюдается на территории, подконтрольной Киеву, вблизи линии соприкосновения, а теперь, к сожалению, и едва ли не по всей территории России. Вот работает сугубо частная электростанция — по заветам приснопамятного чубайса и компании, вот на нее сверху что-то прилетело и она встала. И что делать будем, господа капиталисты? Смиренно ждать, пока частный владелец решит вопросы со страховыми компаниями, с банками, которые подопрут денежкой на ремонт и на найм специалистов? Да ведь индейская изба вам — в дело мгновенно вынуждено будет вмешаться то самое государство, которое 15 лет назад как ребенок радовалось проведенной приватизации всех электростанций. Нет другого выхода: возникнет бесконечное количество проблем у населения, у реального сектора экономики, у системы городского хозяйствования, закончится все, не дай бог и тьфу-тьфу-тьфу, мародерством и русским бунтом со всеми его характеристиками. А вмешательство капиталистического государства — это траты наших с вами налогов, которые государство не преминет поднять, дабы компенсировать свои потери. Смотрим на Европу, не к ночи она будь помянута: либерализация рынка электроэнергетики и привела к кратному росту тарифов за последние пару лет. Встаем перед зеркалом — в ноябре подняли тарифы на электроэнергию на 9%, в мае подняли тарифы на ее передачу на 6%. Как бы помягче, но приятности ни мы с вами, как физические лица, ни реальный сектор экономики не испытываем. Возможно, вот этот беглый анализ в чем-то ошибочен — буду рад поучаствовать в дискуссии, если она будет вестись на основании разумных аргументах, а не на голых эмоциях.
Разумеется, на истине в последней инстанции я не настаиваю, но у меня вывод получается только один. Сложность современной экономики привела к тому, что без объединенных энергосистем она не способна функционировать, а рыночные методы в электроэнергетике неизбежно приводит к спирали инфляции. Все эти благоглупости про перекрестное субсидирование, то есть о том, как промышленность поддерживает низкие тарифы для населения — это, простите, подходит только для скорбных разумом. Мне, владельцу пекарни, подняли тариф на электроэнергию и что — я смиренно сижу на кресле ровно и не рыпаюсь по поводу того, что у меня прибыль уменьшилась? Да черта с два — я просто поднимаю расценки а, если какая-нибудь ФАС этому противится, спокойно снижаю размеры зарплаты, пусть даже путем изобретения штрафов а-ля «Почему без шляпы зашел в кабинет директора». Пример с хлебом эксклюзивен? Можете поставить в такое же положение автозаправку, магазин, парикмахерскую, металлообрабатывающий завод и черта в ступе, результат не изменится: то, что нам пытаются назвать субсидированием, мы с вами из своего кармана и оплачиваем. Розовощекие государственные чины в телевизоре могут сколько угодно радостным голосом вещать о том, как они героически удерживают рост тарифов, нам-то с вами что та стабильность тарифа за электроэнергию, если мы вынуждены больше денег оставлять в магазинах, на автозаправках, во всевозможных ремонтных мастерских и за любые другие услуги?
Либерализация электроэнергетического сектора привела только к тому, что в наших с вами карманах теперь шарят отдельно поставщики энергоресурсов, отдельно владельцы электростанций, отдельно диспетчерские компании, отдельно владельцы сетей, отдельно — те, для кого придумали наименование «электросбытовые компании», а где-то сбочку стоит государство, которое пытается как-то гармонизировать сие действо. Это что — разумно, логично и имеет шансы на успех? Да разорвите на британский флаг наш ЦБ с его борьбой против инфляции — не получится ее остановить. Россетям не хватает финансирования на предстоящую электрификацию Восточного полигона — вот таким было объяснение на рост тарифов электропередачи на 6% в этом месяце. Какая такая ставка ЦБ может этому противостоять? Вот там, на Дальнем Востоке, Россетям нужны новые ЛЭП и подстанции, а вот тут, в Калининградской области пенсионеры отстегивают на это новое количество рублей с копейками. А еще в Австралии подорожал уголь, наши минэкономразвития и минфин, ничтоже сумняшеся, подняли налоги на российские угольные компании, те подняли расценки, эхом на это действо откликнулись производители электроэнергии — вся эта стая единомышленников снова нырнули в наши карманы. А мы в это время замерли у экранов телевизоров с мониторами и слушаем очередного краснобая, вещающего о том, который вещает о борьбе за рост уровня жизни. Могу то же самое, но коротко: весь мир — театр, а мы — застряли в цирке. Есть из этого цирка выход-то? Конечно, есть, от нас его просто кулисой загородили: общегосударственная собственность на электроэнергетический сектор экономики. Электроэнергетика — фундамент экономики и уровня жизни, трещины и перекосы в нем приводят к тому, что крыша съезжает набекрень. То, что мы отчебучили с так называемыми реформами РАО ЕЭС — это раскол фундаментной плиты на отдельные сегменты: вот тут — поставщики ресурсов, вот здесь — производители электроэнергии, вот там — сетевики, чуть выше — диспетчеры и далее по списку. И где-то рядом, но не вместе — глава Центробанка: «Да что ж такое-то, я тут ставку рефинансирования повышаю, а инфляция прет, как на дрожжах!» Да она и будет переть, потому как с фундаментом бардак, а ваши попытки сменить колер на обоях трещину в стене не удержит, как бы вы ни старались. У нас ведь ЦБ — отдельно, правительство — отдельно, кто бы ни пытался сказать обратное.
Действия команды Чубайса известно: не только добиться приватизации электростанций с дроблением всего РАО ЕЭС на оптовые и территориальные генерирующие компании, но и то самое разделение по видам деятельности, при котором в государственной собственности осталось то, что получило наименование «естественные монополии» - сетевое хозяйство и ЦДУ, переформатированное в нынешнего СО. А дальше правительство озаботилось программой ДПМ, по которой каждый инвестор, вкладывающийся в модернизацию или строительство новых электростанций получает повышенные платежи за предоставление мощности. Весь рынок, как принято обзывать экономику и население России, выплачивает таким инвесторам повышенные платежи с тем, чтобы инвестиции окупались за семь лет, то есть возврат идет в темпе 15% в год. Почему именно так? Да потому, что единственным параметром является ставка рефинансирования нашего ЦБ. Из-за дробления электроэнергетики началась и не думает заканчиваться та самая инфляция, о которой я рассказал. В попытке обуздать ее ЦБ поднимает ставку рефинансирования — и мы получаем повышенные платежи по ДПМ, которые разгоняют инфляцию, которую пытается удержать ростом ставки рефинансирования ЦБ. Змея кусает себя за хвост, ей, бедолаге больно, она злится и кусает сама себя еще сильнее — диковатая картинка, но мы стали ее частью. Выход — повторю еще раз и еще раз напомню, что это всего лишь мой личный вывод — в возвращении государственной собственности на сектор электроэнергетики. Иначе эта положительная обратная связь никогда не будет разорвана, мы так и будем год за годом наблюдать «электрическую» инфляцию: рост себестоимости производства и передачи электроэнергии — рост себестоимости производимых товаров и услуг — вынужденный рост заработной платы и так по спирали, стремящейся черт-те куда. Я не самый большой специалист в экономике, больше того — я вообще не специалист в ней, в чем ни в малейшей степени не стесняюсь признаваться. Все, что выше фундамента — электроэнергетики, это не ко мне, пусть профессионалы думают, социализм нужен или капитализм вместе с феодализмом и анархизмом в придачу. Впрочем, положа руку на сердце, есть у меня кое-какие мысли по этому поводу, но про них не в этот раз, это отдельный разговор и отдельная дискуссия. Но сектор электроэнергетики должен быть общегосударственным — это не моя придумка, это диктуют те самые фундаментальные законы физики. Отдельно побеседуем и о том, почему практически те же рассуждения касаются и производства тепловой энергии в нашей самой холодной на планете стране — это того заслуживает.
Оригинален ли я в своих рассуждениях о социалистической природе электроэнергетики? Да ни в коем случае — все уже придумано без меня и очень много лет назад, нет тут никакой оригинальности. Прежде, чем возвращаться к истории появления самой идеи единой энергетической системы Советского Союза, мне кажется, что будет весьма полезно пристальнее всмотреться в то, каким именно образом в царскую Россию пришел марксизм.
Общие факты известны: первая российская марксистская организация была создана в Швейцарии, в Женеве, в 1883 году бывшими народовольцами и называлась «Освобождение труда». Основателем группы был Георгий Валентинович Плеханов, которого энциклопедии привычно именуют «бывшим членом народнической организации «Земля и воля», а также организатором и руководителем «Черного передела», возникшем после ее раскола.
Чистая правда, не поспоришь, а вот о том, что у 27-летнего молодого человека за плечами были два курса Петербургского горного института, вспоминают куда как реже. Но куда деться от того факта, что с 18 до 20 лет юноша грыз гранит точных наук, получая то самое инженерное мышление, которое было столь характерно для всех первых марксистов, социал-демократов России тех лет? Группа Благоева, созданная в 1883 году болгарским студентом Петербургского университета Димитром Благоевым, насчитывала до 30 человек, в основном — студентов Технологического института. В 1884 году, после налаживания связей с женевским «Освобождением труда», группа Благоева выбрала для себя название «Партия русских социал-демократов», первой в Империи начала выпуск нелегальной социал-демократической газеты «Рабочий». Просуществовала недолго — Димитрия Благоева после ареста в 1885 году последовали аресты и высылки практически всех остальных участников и в 1887 году деятельность группы была прекращена окончательно. Но прошло всего два года, и студент все того же Технологического института Михаил Бруснев создал новую марксистскую группу, ставшую известную по его фамилии. Группа просуществовала только до 1892 года, поскольку Михаил Бруснев в 1891 году получил диплом инженера и уехал в Москву. Очень коротко о биографии Михаила Бруснева: в 1894 был арестован, после 4 лет заключения получил 10 лет ссылки в Якутию. В отличии от многих других российских марксистов, никуда оттуда не бежал — став участником Русской полярной экспедиции, составил подробную карту острова Новая Сибирь, именем Михаила Бруснева назван один из островов в бухте Тикси. В результате срок ссылки был сокращен, но заметной деятельности в революционном движении уже не принимал, после революции работал инженером в Гипромезе, государственном институте по проектированию металлургических заводов. Но нам Бруснев больше интересен тем, каких людей он сумел собрать в свой кружок, поскольку их фамилии куда как более известны.
Обратите внимание — я сейчас перечислю исключительно студентов Технологического института. Лев Борисович Красин и Герман Борисович Красин — его брат, который был младше будущего наркома торговли и промышленности РСФСР и наркома торговли. Герман Красин - будущий член-корреспондент Академии архитектуры СССР, директор института сооружений. Кржижановский Глеб Максимилианович — надеюсь, что имя руководителя штаба ГОЭЛРО и первого председателя Госплана известно многим. Степан Иванович Радченко, который привел в марксистское движение своего младшего брата Ивана — будущего создателя торфяного производства и руководителя Главторфа. В 1889 году на собраниях группы Бруснева впервые появилась студентка Бестужевских курсов Надежда Константиновна Крупская. Ну, а об еще одном активном участнике группы Бруснева придется говорить отдельно, поскольку становление и развитие российской электроэнергетики без упоминания Роберта Эдуардовича Классона просто невозможно. Он прожил всего 57 лет, но насколько же удивительна и обширна его биография...
Родился Роберт Классон в Киеве, в семье онемечившегося шведа (бывало в Империи и такое) Эдуарда Эрнестовича, уроженца латвийского города Екабпилс, получившего образование медика в Дерптском Императорском университете (Юрьев, нынешнее название — Тарту). Из прочих мелочей — магистерскую работу Эдуард Классон писал на родном ему немецком языке, который был вторым родным языком и для его старшего сына. В 1855 году Эдуард Классон переехал в Киев, где продолжил медицинское образование в университете, и где в 1863 году женился на Анне Вебер — немке, которая работала гувернанткой, обучая детей немецкому и французскому языкам. Просто фиксируем — студент Технологического института Роберт Классон, став участником группы Бруснева, стал для группы просто «находкой», поскольку уверенно обходился без перевода трудов европейских марксистов.
Первенец Классонов родился 12 февраля 1868 года, тремя годами позже в семье появилась дочь Элла. В 1891 году Элла там же, в Киеве, вышла замуж за юриста Петра Александрова, а в 1903 у Роберта Классона родился племянник, чьим крестным отцом родной дядя и стал. Мальчика назвали Толей, а полное имя, стало быть, Анатолий Петрович Александров. Титулы перечислить? Трижды Герой Социалистического труда, четырехкратный лауреат Сталинской премии, лауреат Ленинской и Государственных премий, доктор физико-математических наук, президент АН СССР с 1975 по 1986 годы. Ближайший соратник Игоря Курчатова, один из создателей нашего ядерного оружия, руководитель проектов атомных реакторов для подводных лодок и атомных ледоколов — можно рассказывать и рассказывать, но на сегодня вполне достаточно того, что был у Роберта Классона вот такой племяш, с которым, сразу скажу, дядя виделся нечасто.
В Технологический институт Роберт Классон поступил в 1886 году, и уже на втором курсе он стал участником группы Бруснева. В те же годы сложились его дружеские отношения с братьями Красиными и братьями Радченко, с Глебом Кржижановским и Василием Васильевичем Старковым. Каждый из них имел самое прямое отношение к становлению и развитию революционного движения, судьбы у всех разные, но было то, что всех их объединяло в те годы. Все они разделяли мнение о том, что для развития капитализма как предтечи социализма необходимо стремительное технологическое развитие экономики страны. Логика была проста: революционным классом может быть только пролетариат, для его численного преобладания над крестьянством необходима индустриализация, индустриализация может быть основана только на техническом прогрессе. Вот только, в отличие от любых других профессий и специальностей, молодые инженеры действовали по старинному принципу «Хочешь сделать хорошо — сделай сам». Другой вопрос — как им на все это хватало времени: учиться в Технологическом институте, вести занятия марксистских кружков и добирать на стороне те знания, которых не могла предоставить «альма матер», но на него ответа просто нет. Самым новым направлением в технологиях в то время было электричество, электротехника — напомню, что как раз в это время в Штатах шла знаменитая «война токов», но «электротехнические события» происходили отнюдь не только за океаном. Позволю себе бегом-бегом коснуться этой темы, поскольку, как ни странно, наши знания о электротехниках России 19 века привычно ограничиваются именами Якоби, Яблочкова, Ладыгина и Попова, а их было куда как больше и нет ничего хорошего в том, что они для нас ушли в небытие.
В 1866 году в столице империи было основано Русское Техническое Общество, в 1874 за заслуги в содействии развитию техники и промышленности Александр II соизволил даровать РТО наименование «Императорское» и взял над ним шефство. История всей этой организации тянет на отдельное историческое исследование, а мне вот интереснее всего его организационный рост. Изначально в РТО было 4 отдела: химической технологии и металлургии, механики и механической технологии, инженерно-строительного и горного дела, техники военного и военно-морского дела, но в 1878 появились два новых: № 5 — фотографии и ее применения и № 6 — электротехники. Одним из основных инициаторов создания отдела № 6 стал Владимир Николаевич Чекалев — как бы сейчас заявили, выдающийся менеджер. Это его стараниями в артиллерийском ведомстве в 1876 году была создана электрическая лаборатория, поскольку сумел убедить начальство, что электротехника применима ко многим военным целям. Надеюсь, дополнительные пояснения не требуются — военные заинтересовались электричеством, что автоматически означало совершенно другой уровень поддержки и финансирования. Разумное использование того и другого и дало возможность добиться создания отдела электротехники в РТО, а дальше — больше. 25 марта 1880 года в Санкт-Петербурге, в Соляном городке на берегу Фонтанки была открыта первая в истории электротехническая выставка — куда как более разрекламированная выставка в Париже приключилась годом позже. По тем временам такая выставка была чем-то из ряда вон: почтенная публика получила возможность лицезреть экспонаты в восьми отделах: телеграфия и телефония, электроосвещение и электромеханика, электричество в военном и морском деле, гальванопластика, электричество в учебном деле, электрические измерительные приборы, электротерапия и литература и графический материал по электротехнике. Разумеется, экспонировались многочисленные изобретения Ладыгина, Яблочкова, самого Чикалева и некоторые результаты работ еще одного замечательного ученого — Дмитрия Александровича ЛачИнова.
Коммерческий успех выставки позволил Владимиру Чикалеву профинансировать работу Федора Аполлоновича Пироцкого, результаты которой столичная публика увидела уже в сентябре того же года. Цитирую городскую газету того времени, сохраняя стиль: «... в Санкт-Петербурге, на Песках, на углу Болотной улицы и Дегтярного переулка господином Пироцким первый раз в России был двинут вагон электрической силою, идущей по рельсам, по которым катятся колеса вагона». Вагон был переделан из вагонки с империалом, при нагрузке в 40 человек трамвайчик побежал со скоростью 36 км в час. То, что денег хватило только до конца сентября, и то, что саму идею никто не пытался патентовать, привело к тому, что один из посетителей выставки, Карл Сименс годом позже открыл постоянно действующую трамвайную линию в Берлине.
Почему не пошло у Пироцкого? Да как раз потому, что владельцы двухэтажных конных трамваев никакой симпатии к конкуренту не имели — первая постоянная электрическая трамвайная линия появилась в 1892 году в Киеве. Еще одно применение прибыли, полученной на выставке, стало появление первого номера журнала «Электричество», который и сейчас издается МЭИ. «Журнал предназначается сообщать все новейшие изобретения в области электричества и электротехники у нас и за границей, следить за электрической литературой и давать отчеты о важнейших сочинениях» - такой вот анонс был в его первом номере. На мой личный взгляд, высшее достижение Владимира Чикалева — то, что он привлек к работе в журнале Дмитрия Александровича ЛачИнова, который и стал публиковать в нем его собственные открытия. Я просто перечислю, поскольку подробно описывать — роман получится. В первом же номере «Электричества» была опубликована статья ЛачИнова «Электромеханическая работа», в которой была разобрана работа электромашин, действующих и в качестве генераторов, и в качестве двигателей и сделан вывод о возможности передачи электроэнергии на большие расстояния по проводам, пользуясь токами высокого напряжения».
Вот то самое правило, согласно которому напряжение в сети должно расти пропорционально корню квадратному из ее сопротивления. Прямое следствие этой статьи ЛачИнова — создание высоковольтной техники, вызвавшее применение силовых трансформаторов, системы трехфазного тока и высоковольтных ЛЭП. Приоритет работы ЛачИнова перед работами француза Марселя Депре доказано давным-давно, а экспериментальным подтверждением всех теоретических выводов ЛачИнова стали блестящие результаты Михаила Осиповича Доливо-Добровольского. Работ ЛачИнова было много, список приводить не буду, разве что стоит помнить о том, что именно он в 1888 году первым предложил электролитический способ получения водорода и кислорода и применение обогащенного кислородом дутья в металлургии и в стекольном производстве. Вот тут все в порядке — запатентовано. О ЛачИнове можно рассказывать и рассказывать — если интересно, пишите, однако сегодня я хотел просто показать хотя бы кусочек научной жизни Санкт-Петерурга тех лет, когда в Технологическом институте грыз гранит науки студиозус и марксист Роберт Классон. И Чикалев, и ЛачИнов читали публичные лекции в Соляном городке, и Роберта Классона совершенно не случайно называют учеником Чикалева. К моменту завершения учебы в Технологическом институте Роберт Эдуардович был весьма и весьма подкован как электроэнергетик и было только вопросом времени — сделает он выбор в пользу революционной деятельности или же уйдет в науку и технику.
Сейчас уже ни подтвердить, ни опровергнуть, было ли неучастие Классона в студенческих волнениях в марте 1890 следствием его занятости учебой или природной осторожностью, но его на улицах столицы в те дни не было. Лев и Герман Красины вот вышли прогуляться — и практически мгновенно были исключены из института, а Роберт Классон в мае того же 1891 года защитил диплом и получил звание инженера-технолога. Официально это звучало как «Классон приобрел право на утверждение его, при поступлении в государственную службу, на штатную должность техника, в чине X класса и имеет право возводить фабричные и заводские здания, с их принадлежностями и жилые помещения, в непосредственной связи с ними находящимися, а также производить строительные работы, состоящие в ведении МПС. Равным образом предоставляются Классону все права и преимущества, законами Российской Империи с званием Инженера-Технолога соединяемые».
1891 год, еще не арестован в Москве Бруснев, у которого при обыске были найдены «неудобные» для Классона письма, еще не арестован его приятель, с которым вместе Роберт Эдуардович на последних курсах снимал квартиру, в которой обнаружили подпольную типографию, но до этого остаются считанные месяцы. Но так уж сложилось, что в это время Классону повезло, причем повезло по крупному. Повезло с тем, что его супруга Софья была на пять лет старше его — ее жизненный опыт подсказывал, что увлечение марксизмом может закончиться излишне близким знакомством с полицией. Несмотря на все нагрузки, которые добровольно намотал на себя студент Классон, успехи в учебе у него были весьма высокие, что объективно оценивал директор Технологического института Николай Павлович Ильин, который был хорошо знаком с английским предпринимателем Вильямом Линдлеем, компания которого выполняла для института ряд работ, связанных с модернизацией системы водоснабжения и канализации. Ильин и рекомендовал Линдлею необходимого ему специалиста, который был бы способен помочь с расширением деятельности Линдсея в Германии. Требований было два — образование и, разумеется, немецкий язык, под то и другое Роберт Классон подходил идеально, а его самого убедить в том, что выезд на год-другой из России пойдет на пользу, Софья Классон смогла в считанные дни. Супруга была права на все сто процентов: как раз с 1891 по 1893 годы царская охранная полиция окончательно разгромила кружок Бруснева. Уже в июне 1891 года молодая семья Классонов оказалась в Германии, причем ни где-нибудь, а в славном городе Франкфурт-на-Майне, где 16 мая открылась всемирная электротехническая выставка, которая шла до второй половины октября.
На расстоянии 175 км от Франкфурта на Майне (вблизи города Гейльброна) в местечке Лауфен находился небольшой цементный завод, который пользовался для своих силовых нужд энергией реки Некар. В 1890-м году возникла мысль о передаче электроэнергии во Франкфурт и немецкий промышленник и изобретатель Оскар фон Миллер начал вести переговоры об этом с различными фирмами.
В конце года было решено, что цементный завод предоставит для этого свою турбину на реке Некар, фирма Эрликон (Maschinenfabrik Oerlikon) поставит в Лауфене генератор, а Всеобщая компания электричества (AEG) — электродвигатель во Франкфурте. Именно в компании AEG с 1887 года трудился инженером Михаил Осипович Доливо-Добровольский — человек, который и стал истинным победителем в пресловутой «войне токов». Напомню, что в этой самой «войне» Эдисон выступал на стороне постоянного тока, а знаменитый серб Тесла — за переменный. Вот только есть одна техническая деталь — Тесла предлагал использовать двухфазный ток, который требовал трех проводников для передачи электроэнергии. Расковыряйте у себя дома любой электропровод, который не жалко — и вы увидите, что проводников в нем всего два, поскольку на нашей с вами замечательной планете используется трехфазный ток, теория которого, напомню, была разработана в стольном граде Петербурге Дмитрием ЛачИновым, что было подтверждено его статьей в журнале «Электричество», редактором которого был Владимир Чикалев.
Михаил Осипович Доливо-Добровольский, выходец из дворянской семьи, родился в Гатчине в 1861 году, получать высшее образование в 1878 году отправился в Рижский политехнический институт (на всякий случай: Рига на тот момент была четвертым городом в Империи после Петербурга, Москвы и Киева), но — вот тут как бы барабанная дробь — за участие в студенческих волнениях в 1881 году был исключен из института и лишен права поступления в любой другой вуз России. В результате Осип Михайлович уехал в Германию, чтобы стать инженером уже по окончании Дармштадтского высшего технического училища, где и остался преподавать. Связи с родиной Доливо-Добровольский не терял, достаточно регулярно публиковал свои статьи … правильно, в журнале «Электричество». Что сказать, кроме того, что с кем поведешься от того и наберешься? 1889 год — Доливо-Добровольский получил германский патент № 51083 на разработанный им асинхронный трехфазный электродвигатель, в 1890 — патент № 56359 на трехфазный трансформатор. Он не мог не подключиться к проекту «Лауфен — Франкфурт», чтобы доказать экономическое и техническое превосходство трехфазного тока и над постоянным, и над двухфазным. По задумке фон Миллера генератор в Лауфене должен был обеспечить работу в выставочном павильоне во Франкфурте тысячи электрических лампочек и искусственного фонтана — фон Миллер понимал, что такое пиар и что такое эффекты для праздной публики. А вот то, что мистер Линдлей, узнав об этом плане, отрядит господина Классона в состав комиссии, которая должна была самым тщательным образом проверить, измерить приборами все, что будет происходить (напряжение и сила тока, КПД передачи электроэнергии, КПД двигателя и т. д.) можно оценивать и как случайность, и как закономерность.
Роберт Классон с удовольствием прослушал все открытые лекции, которые провел Доливо-Добровольский, после чего и приступил к выполнению поручения. С учетом того, что все оборудование, изготовленное AEG и Эрликоном, было первым для обеих компаний, КПД в 75 с лишним процентов при напряжении в использованной ЛЭП в 8 500 вольт — потрясающий результат. Передача постоянного тока — это КПД в пределах 22-25%, а тут — 75,2%. КПД генератора от AEG — 93,5%, трансформаторы Доливо-Добровольского — 96%. Больше того — после первого опыта на 8,5 кВ были проведены еще два — уже на 15 кВ и даже на 25 кВ, которые показали такие же невероятные результаты. Официальный отчет обо всех проведенных опытах был готов к концу 1891 года — двухтомный, подробнейший, участие в составлении которого дало Роберту Классону ценнейший и совершенно уникальный для того времени опыт. В 1893 году, когда у Классона закончился контракт с компанией Линдлея, в Россию вернулся специалист по трехфазному току — в количестве одна шутка на всю Империю. То, что за время работы в Европе Классон нашел время для поездки в Лозанну и встречу там с Плехановым как бы должно говорить о том, что от марксизма господин инженер так и не отошел, но вот что забавно. Охранная полиция в этом визите не нашла ничего криминального, а сам Плеханов в мемуарах по этому поводу писал, что он обратился к Классону за помощью с финансированием, но в ответ получил краткий до лапидарности: социал-демократическое движение в России находится в таком состоянии, что денег нет и не будет. Занимательно, но два источника информации подтверждают, что сотрудничества не получилось.
Что мне нравится в официальной биографии Классона, так это вот такие строки: «В 1893 году вернулся в Петербург, где поступил на казенный Охтинский пороховой завод в должности начальника мастерской, в 1895-1896 руководил строительством электростанции трехфазного тока». Свежий выпускник Технологического, подозреваемый в связях с революционным движением был принят на руководящую должность на оборонном заводе и тут же принялся менять всю систему электроснабжения — нормально звучит, простите? Не очень, согласитесь. Но вот так выглядит одна из должностей Владимира Николаевича Чикалева: «С 1876 года В.Н.Чикалев служил делопроизводителем артиллерийского комитета по электротехническому отделу», и она все ставит на свои места: Владимир Чикалев, который работал на Охтинских заводах начальником электротехнического отдела с 1892 года, помог своему ученику с началом с рабочим местом, а потом и проектом строительства ГЭС на реке Охте (270 кВт) с трехфазным генератором, линией электропередач ( 2,2 кВ) до заводских мастерских и с переводом всего заводского оборудования на асинхронные трехфазные двигатели. Ничего подобного в России не было, проект был полнейшим новшеством, при этом, как отмечали все, кто участвовал в его реализации, именно Классон взял на себя всю практическую часть работ от монтажа оборудования до необходимой частичной перестройки заводских зданий. На этом проекте он состоялся как инженер-энергетик, но Охта была только началом его блистательной профессиональной карьеры. В тот же период Классон окончательно расстался со своим участием в марксистском движении — после очередных проблем с охранкой стало слишком очевидно, что совмещать профессию и революционное движение просто невозможно. В 1893 году в квартире Классона возобновились чтения социал-демократической литературы, вернулись старые знакомые, стали появляться и новые.
В 1894 году Классон познакомил участников своего марксистского кружка с, как он выразился, «одним волжанином». Просто фиксируем: именно в квартире инженера Классона на Охте состоялось знакомство Надежды Крупской с Владимиром Ульяновым. Какие следствия имел этот факт для истории — размышляйте сами, уважаемые зрители и слушатели. Для Роберта Классона эти следствия были вполне однозначными: попав под негласный надзор полиции, с участием в марксистском движении он «завязал» бесповоротно, но не окончательно. Он не отрекся от студенческой дружбы с теми, кто пострадал от действий царского правительства и при малейшей возможности участвовал в их судьбах — привлекал к проектам электростанций, которыми ему доводилось руководить в разных регионах Империи.
По окончании проекта ГЭС и электрификации Охтинских пороховых заводов Классон получил предложение, от которого отказаться было невозможно: ему предложили перейти на работу в «Общество электрического освещения 1886 года» - в компанию, история которой заслуживает отдельного рассказа, в том, конечно, случае, если это интересно. ОЭО занималось тем, что сказано в его названии, вот только все их проекты электрического освещения в Петербурге были реализованы за счет постоянного тока.
Специалисты в компании работали технически грамотные, потому потери электроэнергии при ее передаче на значительные расстояния оценивали здраво. Ответом на эту проблему стали так называемые блок-станции — электростанции небольшой мощности, располагаемые как можно ближе к тем зданиям и кварталам, которым необходимо было электрическое освещение. Оценив полученные результаты на Охте, владельцы ОЭО согласились с проектом Классона о переводе всей их петербургской сети на трехфазный переменный ток. Результат его работы того периода — закрытие сразу семи блок-станций с заменой их на «Центральную электростанцию ОЭО в Санкт-Петербурге» по адресу Обводной канал 76. Эта электростанция в строю и сейчас — в составе «Центральной ТЭЦ ЭС-1», принадлежащей ИнтерРАО. Удивляет темп работы ОЭО — проект Классона был полностью реализован всего за два года, после чего он получил предложение переехать в Москву, где уже шло строительство электростанции на Раушской набережной. Сегодня это — ГЭС №1 им. П.Г. Смидовича, хотя лично мне неизвестно ни одного факта, связывавшего Петра Гермогеновича с энергетической отраслью. Если кто-то в курсе — буду признателен за подсказку. Классон отвечал за электрическую часть, капитальным строительством занимался Альберт Георгиевич Бессон.
В ноябре 1897 года была запущена первая очередь электростанции, которая с ее 3,3 МВт мощности стала крупнейшей в России. Авторитет Классона в профессиональной среде рос стремительно, именно в Москве стали складываться его деловые отношения с поставщиками оборудования, чему, опять же, способствовало его перфектное владение немецким языком. Котлы — от «Сименс и Линц», паровые машины — Саксонский завод, генераторы - «Сименс и Гальске» и далее по списку. У нас и сейчас-то не все блестяще с энергетическим машиностроением, а в те годы о таковом и мечтать не приходилось, хотя идеи о необходимости локализации производства оборудования у братьев Сименсов имелись, но упирались они в то самое «Кадры решают все». Кадров — не было, на всей стройке русских инженеров можно было пересчитать на пальцах, для монтажа оборудования рабочих привозили из Германии. Санкт-Петербургский Электротехнический институт получил статус вуза только в 1899 году, о специализированном среднем образовании у царского правительства планы только-только появлялись, а специалисты требовались здесь и сейчас. Роберт Классон предлагал руководству ОЭО организовать собственные курсы еще во времена его работы в столице, но ни в Санкт-Петербурге, ни в Москве сделать это не удалось — Классон, напомню, находился под надзором охранки, которая не желала допускать Роберта Эдуардовича к слишком тесному контакту с рабочей молодежью. Однако с этой проблемой удалось справиться уже в 1900 году — ОЭО дало Классону карт-бланш на подготовку рабочих, но не в столицах, а в Баку, куда его направили для электрификации нефтяных приисков. Почему Баку, если ОЭО занималось электрификацией, в основном, двух столиц?
Электростанция на Раушской набережной работала на бакинской нефти, которая а) стоила достаточно дорого и б) поступала с перебоями. Причины перебоев - использование паровых двигателей на бакинских приисках, которые не раз становились причиной опустошительных пожаров.
В Баку Классону было поручено строительство сразу двух электростанций - «Белый город» (ныне — Бакинская ТЭС) и «Биби-Эйбат» (сейчас в ее здании — музей каменной летописи). Более высокий уровень ответственности, еще одна ступень в профессиональном росте и больщой объем работы по подбору квалифицированных специалистов и подготовке профессионалов среднего уровня. Классон и подбирал — целую коллекцию. Кабельным хозяйством на строительстве обеих электростанций в 1900 году стал заведовать Леонид Красин. В 1897 Леонид Красин отбыл срок ссылки в Иркутске — суровое царское правиттельство отправило его в город, где в это время жили его родители. Если кто не в курсе — глава семейства Борис Иванович Красин служил в полиции, в 1885 году дослужился до коллежкского асессора, в 1882 году занял пост начальника полиции Тюменского округа — серьезный был мужчина, орденоносец, ответственные посты. В 1897 году Борис Иванович вышел в отставку, переехал в Харьков и — какая неожиданность — министр внутренних дел Российской империи за примерное поведение скостил Леониду год ссылки и милостиво позволил жить в Харькове и завершить образование в Харьковском технологическом институте, хотя приговор запрещал ему жить в европейской части России. Бывают же такие вот случайности, однако. Учебу в Харькове Леонид закончил весной 1900 года и уже летом этого юного специалиста Классон пригласил на работу в Баку.
Василий Васильевич Старков, хороший знакомый Классона по брусневскому кружку, диплом Технологического института получил в 1894 году, тогда же стал членом центральной группы «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», за что отбыл полтора года в тюрьме вместе с Владимиром Ульяновым, после чего был удостоен тремя годами ссылки в Минусинский уезд. Ссылка шла тяжело — инженеров-технологов в Сибири практически не имелось, потому Старкова вместе с его супругой Антониной Максимилиановной, перебрасывали с одного завода на другой, дабы трудился по специальности. Отчество у его супруги звучит несколько необычно? Так и у ее родного брата Глеба Кржижановского оно точно такое же. Ссылку отбыл, вернулся в европейскую часть России, какое-то время оставался в социал-демократическом движении, но после очередного короткого ареста в 1902 году решил, что устал, а потому пора вернуться в профессию.
В 1904 Старков уже был директором электростанции «Белый город», да и в дальнейшем оставался под руководством Классона: в 1907 вместе с ним строил электростанцию «Трамвайная» в Москве, занимал административные должности и на «Электропередаче» вплоть до зампредседателя правления, откуда и ушел на партийно-государственную работу. В Баку у Классона появились два студента-практиканта, про одного из которых известно хорошо, про другого куда как хуже. Виктор Дмитриевич Кирпичников поступил в Петербургский Технологический в 1900 году, но учеба шла тяжело, поскольку члена Бюро РСДРП частенько арестовывали по делу и без, так что летняя практика в Баку была, наверное, своеобразной формой отдыха. После участия в 4, объединительном съезде РСДРП, с революционной деятельностью расстался — сын родился, за ум пора браться было. В 1907 получил диплом инженера-энергетика, после чего работал у Классона на Раушской, вместе с ним проектировал «Электропередачу», затем — расширение мощностей на Раушской.
Один из самых активных участников планирования ГОЭЛРО, руководил Гидроторфом, проектировал и строил Шатурскую ГРЭС, Волго-Донской канал и много чего еще, пока не попал в жернова ежовщины. Второй студент-практикант — будущий руководитель ДнепроГЭСа Александр Васильевич Винтер. Это глубоко потом он был действительным членом АН, начальником Главэнерго, руководителем каскада Волжских ГЭС и прочее, прочее, прочее. А в 1900 Винтер — студент-недоучка, которого за участие в студенческих волнениях вышибли из Киевского политехнического, да еще и сослали в Баку. У Классона начинал с поста электромонтера, дорос до дежурного по станции и даже до начальника. С таким послужным списком Винтер смог поступить уже в Петербургский политехнический, после которого — московские электросети, проектирование и строительство «Электропередачи», а в марте 1917го — начало проектирования Шатурской ГРЭС. И, пожалуй, последняя примечательная бакинская часть биографии Классона — его согласие в 1901 принять в штат сотрудников и дальнейшее обучение как специалиста по трансформаторному хозяйству еще одного члена РСДРП, только что отбывшего трехлетний срок тюремного заключения, звали которого Сергей Яковлевич Аллилуев. Помог человеку — в 1901 у Сергея четвертый ребенок родился, дочка Наденька. Руки у Сергея Яковлевича были золотые, голова — светлая, работа в штате ОЭО — более чем серьезная. В 1907 году Сергей Аллилуев с его пятью арестами и тремя годами ссылки за антиправительственную деятельность совершенно легально переехал в столицу. Трансформаторы — это электростанции и подстанции, квартальные и домовые пункты, так что без Аллилуева ОЭО было бы как без рук. Единственный работник в семье, все четверо детей — с гимназическим образованием, в питерской квартире хватало места и для всех большевиков, после февраля 1917 возвращавшихся из ссылки, и для пианино дочки Наденьки. Рабочий, но с окладом в 150 тех еще рублей в месяц и премии за успешную сдачу объектов — как-то вот так.
На этом, пожалуй, сегодня и остановлюсь, хотя в биографии Роберта Классона, выдающегося электроэнергетика, было много еще чего. По возвращении в Москву, где он занимался расширением мощностей электростанции на Раушской ко всем, кого уже перечислил, в ОЭО появился монтер кабельной сети Глеб Кржижановский, сражался с торфом в Богородском уезде Иван Радченко, для введенной в эксплуатацию «Электропередачи» искал клиентуру Вацлав Воровский. Инженеры-технологи, уходившие в марксизм и возвращавшиеся в профессию, чтобы позже вернуться к партийной работе — целая эпоха в электроэнергетике России сначала царской, потом советской. Могла бы без них удержаться у власти партия большевиков во время Гражданской войны и нтервенции? Запросто — для этого имелись совсем другие специалисты. Но план ГОЭЛРО действительно был второй партийной программой — без электрификации России за счет совершенно нового подхода Россия потерпела бы экономический крах. Мог бы состояться план ГОЭЛРО без царских инженеров-энергетиков? Ни в коем случае, но и без большевиков у власти он был бы невозможен, особенно с учетом того, что большевиками была и немалая часть тех же самых царских инженеров-энергетиков. Взаимопереплетенность оказалась на уровне, который сделал реальным план ГОЭЛРО, и на этом моя попытка рассказать что-то историческое на сегодня закончена — дальше только про электроэнергетику, про весь ее долгий и непростой путь от болот Богородского уезда до самого масштабного инженерного сооружения за всю историю планеты — ЕЭС СССР и ОЭС «Мир». Ну, разумеется, в том случае, если вы, уважаемые зрители и слушатели, вдруг не попросите припомнить подробности возникновения, развития и национализации ОЭС и о прочих подробностях работы братьев Сименсов в России, о таких фигурах, как Яблочков и Лодыгин, Якоби и Попова, о строительстве первых ГЭС. Если что — могу попробовать.
