Здравствуйте. У микрофона Михаил Хазин. Начинаем нашу сегодняшнюю передачу. Посвящена она будет нескольким принципиально важным вопросам, которые в некотором смысле будут формировать наше будущее, пусть и не явным образом.

Прежде всего надо напомнить некоторую привязку к реальной жизни. Несколько дней назад в Таганроге (это порт на Азовском море и райцентр Ростовской области) уволили воспитательницу детского сада за то, что она читала детям сказку о Коньке-Горбунке. Там в некоторый момент появляется информация о том, что царь кого-то может посадить на кол. Дети, естественно, стали спрашивать, что это такое. Воспитательница им что-то объяснила, с учётом того, что дети маленькие – это детский сад. Они, соответственно, рассказали родителям. Родители пожаловались. Воспитательницу уволили за то, что она вменила детям излишнюю кровожадность. Немедленно начались многочисленные разговоры. С одной стороны – что нехорошие люди; они разрешают смотреть детям Гарри Поттера, где кровь льётся рекой в некоторых местах. А с другой стороны – запрещают русские… относительно народные, потому что «Конёк-Горбунок» - это поэтическая сказка, написанная то ли Ершовым, то ли Пушкиным в начале 19-го века, но по мотивам русских народных сказок. Это как бы нападки на нашу национальную идентичность. С другой стороны – почему эти жалобщики не жалуются на все кровожадные компьютерные игры, которых горы трупов и море крови?

Рассуждать на эту тему можно сколько угодно, но поневоле возникает вопрос: в чём суть всей этой проблемы? А суть есть, и она достаточно хитрая, но очень важная. Дело в том, что ключевая вещь, которая категорически необходима любому более-менее развитому обществу, - это социальная стабильность. Иными словами, разные социальные группы должны по мере возможности решать те проблемы, которые между ними возникают, мирным путём, не устраивая геноцид, резню и прочие негуманные процедуры. Кстати, жестокость средневековых казней была как раз вызвана тем обстоятельством, что нужно было объяснить людям, для которых эти правила общежития были во многом абстракцией, что они существуют. Поскольку люди были необразованные (чтобы не сказать, дикие), значительная их часть никогда не жила в городах, нужно было объяснить чётко: есть правила; и нарушения этих правил очень жёстко наказываются. Если бы какому-нибудь средневековому человеку показали современную норвежскую тюрьму (вроде той, в которой сидит Брейвик), они бы решили, что это специальный курорт, и стали бы размышлять на тему о том, что нужно сделать, чтобы туда попасть.

Социальная стабильность на протяжении всей истории, за исключением последних сорока лет, развивалась через консервативные правила, которые внедрялись в головы детей через специальные консервативные институты – это школа, это разного рода организации (в СССР это была пионерская организация, комсомольская организация; на Западе были свои). Но самый главный институт, который вдалбливал детям эту самую консервативную линию, - это была семья. По этой причине статус семьи всегда был чрезвычайно высок. Она не поддавалась никакому жёсткому давлению. Даже в СССР, в период максимальной консервативной защиты, единственный способ для женщины, чтобы к ней не приставали с вопросами - кто она, кто её родители – это статус домохозяйки, который её защищал полностью. На Западе у семьи тоже был очень высокий статус. Это продолжалось практически всю историю человечества, с того момента, как стал разрушаться родоплеменной строй.

Дальше начались очень серьёзные проблемы. Начиная примерно с 1981-го года, с начала рейганомики, власть в западном мире стали перехватывать банкиры. В реальности это был очень длинный процесс. В моей последней книжке «Воспоминания о будущем. Идеи современной экономики», которая вышла неделю тому назад (она уже есть в интернет-магазинах; видимо, скоро появится в обычных книжных магазинах), очень подробно объясняется, как именно развивался капитализм; как именно усиливалось в нём банковское звено; как они наконец после принятия в Соединённых Штатах Америки, потом в западном мире, потом и во всём мире после 1991-го года, становятся доминирующей силой, которая определяет всю идеологию. Банкирам никогда не нравились консервативные ценности по банальным причинам – потому что консервативные ценности крайне не одобряют ростовщичество во всех его проявлениях: «Не давай в рост брату своему…» Первое банковское законодательство (то есть государственная защита ростовщичества) появилось в Европе только в 16-м веке. До этого не было банковского законодательства. Ростовщики были, а банковского законодательства и узаконенного частичного резервирования не было и быть не могло в христианском государстве.

У банкиров всегда была мечта: придумать какой-то другой инструмент социальной защиты, сохранения социальной стабильности, который бы не был связан с консервативными ценностями. Они на эту тему много думали, что с этим делать. В конце концов они  его придумали. С 1981-го года началось постоянное и всё более усиливающееся стимулирование потребления частными домохозяйствами. В результате удалось резко продлить по времени пребывание в среднем классе у семьи – с одной стороны. А с другой стороны – резко увеличить численность этого самого среднего класса. Более того, удалось сделать общество потребления как общество среднего класса.

Средний класс очень специфически относится к власти. Бедного человека власть не волнует. Он от неё ничего не получает; у него ничего нет. Богатый человек склонен защищать своё богатство самостоятельно. У него тоже проблемы с властью, которая непрерывно лезет в его дела: то он налоги не доплатил; то он антимонопольный закон нарушил; то ещё чего-нибудь. Поэтому по-настоящему богатые люди любят государство только тогда, когда они могут получать часть его богатств. Те, кто распиливает бюджет, государство любят. Хотя это тоже относительно, потому что они могут любить государство (например, министерство финансов, от которого они получают деньги), но не любить налоговую службу. А средний класс – это единственный общественный слой, который в государстве крайне заинтересован, потому что у них есть какие-никакие активы (машинка, квартирка, ещё что-то), и нет достаточных ресурсов, чтобы самостоятельно их защищать. Мы это хорошо видим в нашей стране. Если есть одинокая бабушка с квартирой, я ей не завидую сегодня, потому что к ней придёт девочка с предложением организовать пожизненную опеку. И как только договор будет подписан, я за жизнь бабушки не дам и ломаного гроша. С ней обязательно что-нибудь происходит. Иногда человека вывозят за тридевять земель; подписывают с ним договор об обмене; и он, проснувшись утром, после того как он выпил чего-то не то, обнаруживает, что он теперь живёт в разваливающейся хибаре в далёкой деревне; и у него никакого выхода нет, потому что у него ни квартиры нет, ни прописки нет. Таких историй масса. Хотя люди, у которых есть родственники, у которых есть работа и даже какой-то статус, может быть, и считают, что они на какое-то время защищены, но тем не менее они понимают, что, если государства нет (полиция, суд и так далее), то шансов сохранить свои активы у них мало.

Если средний класс становится большим, то государство начинает играть очень важную роль. Но не просто государство. Поскольку деньги на повышение жизненного уровня дают банкиры, то это государство банкиров. Это ситуация, которая произошла за последние сорок лет. Банкирам пришла в голову мысль: раз уж они получили практически в каждой крупной стране довольно большой слой населения - этот самый пресловутый средний класс, который кровно заинтересован в сохранении этого государства; который уважительно относится к банкирам, потому что он получает свои блага в кредит; и долг над ним висит. В США до 2008-го года темпы роста частного долга домохозяйства составляли 10% в год – что сильно выше, чем любые темпы роста. В этой ситуации основную тяжесть контроля за социальной стабильностью банкиры начали переносить на институты среднего класса, с разрушением базовых консервативных институтов, в первую очередь семьи. Ещё в 70-е годы в Великобритании гомосексуализм был уголовно наказуемым деянием. Как только началась эта история, мы сами видим: гей-парады, пропаганда альтернативной сексуальной ориентации, разрушение семьи, пропаганда неполных семей, отбирание детей. Следующий этап, говорят, начинается – продажа детей на бирже для однополых семей; а также новый вид работы, когда женщинам предлагается стать суррогатными матерями (то есть не выходить замуж, а за деньги рожать детей для гомосексуальных пар). Эта проблема висит сегодня над человечеством.

Принципиально важная вещь. Разрушение семьи и всё остальное вызывает очень сильные психологические отклонения. Уровень психологических болезней у молодёжи, у детей сегодня выше, чем был в СССР тридцать-сорок лет назад, на порядок. А на Западе вообще катастрофа – там больше половины американцев постоянно сидят на антидепрессантах. Тут ещё и фармакологическая мафия играет свою роль, но тем не менее это очень сильная нагрузка на психику. В этой ситуации людям нужно чётко и внятно объяснить, что ни в коем случае, даже если вы псих, бунтовать нельзя. Фокус состоит в том, что людям надо привить беспомощность по отношению к власти. «Вы не имеете права ничего требовать! У вас есть полиция, у вас есть суд, у вас есть государство, у вас есть пусть фиктивное, но право устраивать демонстрации, потому что вы имеете право демонстрировать только там, где велит начальство; а начальство велит это делать так, чтобы этого никто не видел и не слышал». Такая совершенно идеальная конструкция. «Самое главное – вы должны понимать, что ни в коем случае нельзя применять насилие к представителям власти». Это скромно умалчивается. Вообще не проявлять насилие! Если к вам приезжают мигранты, которые убивают, насилуют, грабят и так далее, то вы должны с ними бороться законными методами, но ни в коем случае не применять насилие.

В результате создаётся беззубое законодательство, в соответствии с которым нельзя воспитывать детей в жёстких консервативных рамках. У мальчиков всегда было так: если тебе в школе или детском саду дали по морде или стали оскорблять, ты должен ответить; чем жёстче ты ответишь, тем более уважаемым человеком будешь. Сейчас нужно заплакать, растереть сопли и бежать к воспитателю. Воспитатель вызовет тех, которые обидели. Если выясняется, что это уже не первый раз, то их отбирают у родителей, везут в психиатрическую больницу, колют какую-нибудь пакость, после которой они становятся овощами; в лучшем случае отдают в мусульманскую семью, как было в Швеции или в Норвегии с русской семьёй, которая сбежала в Польшу. У православных девочек заболела мама; трёх дочерей отобрали у папы и передали в мусульманскую семью. Папа их утащил в Польшу. Ну, а дальше началось! Это классическая ситуация. Если можно семью разрушить, нужно разрушить. Нельзя допустить, чтобы люди привыкли, что можно защищаться. Это линия.

Теперь вопрос: как же так, когда у вас в телевизоре или в Интернете всё время горы трупов, море крови? Тут очень интересная тема – чисто англо-саксонская. Христианская, авраамическая традиция гласит, что все люди – это люди. Они все созданы Богом по своему образу и подобию. Они могут быть правильными - верить в правильного Бога или неправильными – не верить. Но в любом случае это люди. Поэтому «Не убий!» к ним относится. Можно пытаться это убрать – что очень часто делала католическая церковь и иногда и наша в средние века. Тем не менее это было, скорее, отклонением от нормы. Англосаксонская традиция говорит другое. Там нет Бога как главного регулятора социальных отношений. Там есть закон. Это оборотная сторона либеральной концепции. Закон одних защищает, а других не защищает. Типичный пример – это история с индейцами в Северной Америке. В Латинской Америке, куда приехали испанцы, которые считались крайне жёсткими ребятами, индейское население осталось и пребывает в большом количестве и вполне себе процветающем. А в Северной Америке, где климат был куда лучше, индейцев было куда больше, их практически не осталось. По этому поводу существует мрачный анекдот о том, что индейцы не стали бороться с эмигрантами, и в результате от них ничего не осталось. Такой намёк современной Европе, что Швеция и Норвегия постепенно превращаются в африканские страны. Но, с точки зрения логики отношений, она очень простая: нет людей, по отношению к которым применяется принцип «Не убий!». Есть те, кого закон защищает. Тогда, если вы его убьёте, вы будете наказаны, если, конечно, вас поймают. А если закон не защищает кого-то, его можно смело убивать. Поэтому английские переселенцы в Северной Америке ликвидировали индейцев железной рукой, чётко зная, что это безопасно. Абсолютно аналогично американские частные охранные предприятия убивают людей направо и налево. Как только они пишут «Мне казалось, что он представляет для меня угрозу», это автоматически списывает с него любую ответственность. Всё! Лейтенант Келли, который вырезал деревню Сонгми во Вьетнаме (это была очень известная история), фактически не пострадал. После грандиозного скандала его даже осудили, но довольно быстро освободили по вполне понятным причинам.

Что дальше? Картина следующая. Все существа, которых убивают, - это чужие существа. Их можно убивать. Убивать нельзя своих. Эти психологические проблемы западного населения легко снимать через агрессию в отношении чужих. Современное либеральное общество, которое нам насаждается, нам глубоко чуждо сразу по двум направлениям. Во-первых, оно пытается заместить нормальные консервативные идеи на либеральные, которые нам абсолютно чужды и которые ведут к разрушению всей русской традиции, в том числе к разрушению сказок, всей русской истории, потому что она глубоко консервативна. А консерватизм – это наш враг, с точки зрения либеральной логики. А с точки зрения русского человека, всё наоборот: либеральная логика нам враг. С другой стороны, нам насаждают англосаксонскую концепцию, которая утверждает, что не нужно верить в Бога и быть православным, а нужно убивать тех, кого определяет закон, который нам написали банкиры – что абсолютно противоречит русскому духу.

У микрофона Михаил Хазин. Продолжаем наше обсуждение достаточно сложных проблем, с которыми мы сталкиваемся в сегодняшней жизни. Эта модель – что убивать своих нельзя, а с чужими, наоборот, можно делать что угодно, потому что правил не существует – привела к любопытной ситуации для России. Россия традиционно – сначала в англосаксонском, потом в западном мире – стала считаться чужим явлением. После того как в западном мировосприятии Россия проиграла холодную войну, стало можно делать что угодно. Мы видели, как абсолютно цинично, с грубыми нарушениями закона разворовывались российские активы. Мы видим, как себя ведёт некий господин Браудер, про которого точно понятно, что он вор. Мы видим, как в Израиле процветает господин Невзлин и господин Ходорковский. Ходорковский хоть отсидел, а Невзлин даже не сидел. То, что они воры и убийцы было принято судом. Есть довольно много случаев, когда понятные воры, которые были осуждены российским судом, западным судом (например, британским) даже эти аргументы не принимались по банальной причине. Было сказано: ну, это же дикие… у них там и суда нет. При этом это ничуть не мешает им коррумпировать наших чиновников. Хотя современное американское законодательство пытается это дело запретить или ограничить, мы знаем на примере чиновников 90-х типа Саммерса, что реально практически никто не был наказан. Единственное исключение – это друзья Саммерса из Гарвардского университета, которые были советниками в Госкомимуществе. Но там их судили и присудили штраф, большую часть которого выплатил Гарвардский университет. Но не за то, что они воровали в России, а за то, что они частично разворовали американскую помощь (то есть американский бюджет). Эта логика работает не только для нас, но и для них тоже. Обратите внимание: когда команда Клинтон-Байдена жёстко заставляла украинских чиновников что-то делать (в том числе придумывать фальшивые материалы на Трампа), это считалось нормой. Когда же сейчас есть только гипотеза, что Трамп мог намекнуть, что украинские чиновники должны бы расследовать авантюры Байдена, ему пытаются вчинить импичмент. Это феерическая ситуация, которая показывает, что пренебрежение к людям и чёткое разделение «своим можно всё, а остальные – это ничтожества, быдло и так далее» крайне глубоко сидит в западном либеральном мировоззрении.

Если вы посмотрите, как вели себя короли и влиятельные аристократы средневековой Европы, то увидите, что они в этом смысле вели себя куда более прилично, потому что они прежде всего были христиане; у них был чёткое понимание, что делать можно, что делать нельзя. Имеется множество историй, когда злобные сексуально униженные католические священники начинали преследовать женщин по обвинению в том, что они ведьмы. Было колоссальное количество случаев, когда высокие аристократы запрещали любые процессы по ведьмам на своей территории, объясняя, что они не поддерживают мракобесие. Кстати, священная инквизиция в Испании в некоторый момент запретила принимать к рассмотрению жалобы на то, что женщины ведьмы, с той же формулировкой, что это мракобесие, и не дело церкви поддерживать эти суеверия, которые не имеют никакого отношения к христианству.

Эта логика разделения «свой – чужой» (своему прощается всё, в том числе нарушение закона; а чужому – «каждое лыко в строку») проявляется всюду. Россия оказалась в ситуации, когда любое наше действие осуждается. Если мы посмотрим на истории с отравлением Скрипаля, с гибелью малазийского Боинга и так далее, мы увидим, что там имеют место абсолютно грязные истории, когда никакое очевидное доказательство совершенно не воспринимается. Голландский суд до недавнего времени вообще не рассматривал материалы, которые бы обсуждали позицию Украины, которая допустила, что пассажирские самолёты летали над зоной конфликта. Мы понимаем, что украинские чиновники не могли остановить полёты, потому что каждый полёт – это деньги в кармашек. У меня твёрдое убеждение, что сбили этот Боинг украинские службы по согласованию с американцами. Но я не буду даже на эту тему разговаривать сейчас. Формально, по международному законодательству, Украина совершила преступление. Какое-то количество чиновников, которые должны были закрыть небо и не сделали этого, должны сидеть там же, на скамье подсудимых. Эта тема вообще не обсуждалась много лет. Почему? Потому что было принято решение, которое не носит никакого доказательного характера.

«Поскольку они чужие (в смысле – Россия), поскольку на Россию нужно наезжать, будем наезжать». Это абсолютная норма. Вспомните, что пресловутый закон, который наказывал СССР, а потом Россию за запрет на выезд евреев, действовал много лет после того, как любые запреты были сняты. По нему, кстати, вводились санкции. Та же самая история с Браудером и делом Магницкого. Все понимают, что Браудер преступник. Работавший на него Магницкий тоже, скорее всего, преступник. Да, в отношении Магницкого в тюрьме вели себя не очень хорошо. Но после дела Эпштейна, когда ещё неосужденный человек был убит (это понимают все) в американской тюрьме, говорить о деле Магницкого? Это просто смешно. Тем не менее санкции и всё остальное.

Если говорить про Скрипалей, тут вообще всё понятно. Уже известно, что именно Скрипали в Англии готовили материалы, на основании которых Клинтон обратилась в ФБР, и ФБР начало прослушивать предвыборный штаб Трампа. Аналогичная история стоила места президенту Никсону. Никсон – некая предтеча Трампа. У Никсона был совершенно выдающийся результат, когда он выиграл выборы 1972-го года. Он выиграл все штаты, кроме штата Массачусетс и федерального округа Колумбия (который не штат), где расположен город Вашингтон. Все остальные штаты он выиграл. Но его люто ненавидела вашингтонская бюрократия, которая постепенно переходила к либерализму. Никсон был откровенный консерватор и последний великий президент Соединённых Штатов Америки, который фактически спас США в кризис 70-х годов. Иначе СССР бы выиграл соревнование двух систем.

В этой ситуации что делать нам? Мы должны чётко и внятно эту ситуацию вскрывать. Ни в коем случае не оправдываться и говорить: «Вы говорите неправду!» Это говорить нужно. Но это не есть главная тема, с которой мы должны выступать на мировой арене. На каждое ваше враньё мы отвечаем: «Это враньё! Это враньё! Это враньё!» Но мы должны прежде всего продемонстрировать некую альтернативную модель. Российское информационное агентство «Russia Today» (RT) постоянно вбивает в голову западным гражданам не то, что мы хорошие, а они плохие. Трудно объяснить нормальному человеку, что его страна плохая. В Англии это просто невозможно. Но RT показывает альтернативную картинку. Их обвиняют в пропаганде – и понятно, почему. Потому что есть общепринятая позиция либеральных СМИ, которые говорят: в этом виновата Россия… Неважно в чём. Когда показывают альтернативные концепции, говорят: все говорят «красное», а они говорят «зелёное»; ясное дело, что они врут! Но народ предпочитает смотреть именно альтернативную картинку. В результате выясняется, что, когда речь идёт о перипетии дела Скрипаля, то RT смотрят в три раза чаще, чем официальную пропаганду. Понятно, почему. Официальную пропаганду народ уже понял: она говорит ту позицию, которую транслирует властная верхушка. Властная верхушка, во-первых, свою позицию уже выдвинула. С ней всё понятно – она вот такая. Во-вторых, она вызывает у людей сомнения. Не нужно объяснять англичанам, что Англия плохая. Нужно говорить: ребята, есть мнение, что у вас во власть прорвались нехорошие люди, которые пытаются навязать вам несвойственную английской традиции позицию.

В этом смысле очень показательна история с Соединёнными Штатами Америки, где приход Трампа продемонстрировал, что есть позиция, альтернативная либеральной банковской правящей группе, которая всем чётко демонстрирует совершенно альтернативную модель описания реальности и, что самое главное, альтернативную модель будущего. Да, эта модель не пользуется поддержкой власти в Вашингтоне и частично в Лондоне. Но общество её поддерживает всё больше и больше. В этом смысле агентство «Russia Today» сделало больше для выборов Трампа, чем очень многие силы. Но не в том смысле, что оно призывало голосовать за Трампа. Оно вообще могло про Трампа ничего не говорить. Оно просто показывает, на фоне абсолютной монополии либеральной картинки, альтернативное мнение.

Это радикально меняет всю конструкцию современного западного пропагандистского общества, потому что, как показывает опыт, если есть монополия на информацию, то качество этой информации начинает очень быстро падать. Люди, которые эту монополию сделали, начинают лениться и начинают гнать туфту. Типичный пример - что пишут представители «Единой России» в широком смысле про выборы у нас в сентябре; что пишут в официальных СМИ по поводу выборов в Санкт-Петербурге. Это очень показательный пример. Картина очень благостная: всё замечательно. Как только вы натыкаетесь на что-то альтернативное (условно говоря, Telegram-канал какой-нибудь), вы видите совершенно другую картину: массовые фальсификации на муниципальных выборах с такими нарушениями, от которых просто челюсть отвисает; по пять-восемь раз переписывание протоколов итоговых результатов, в которых цифры «Единой России» всё время увеличиваются; воровство бюллетеней; бегство руководителей предыдущих муниципалитетов с ключами от сейфов и так далее.

Но поскольку монополия разрушена, то это создаёт для власти бешеные проблемы. Я не буду сегодня касаться вопросов экономики и политики. Я рассуждаю об идеологических проблемах. Монополия развращает очень сильно прежде всего исполнителей. Люди, вместо того чтобы заниматься делом, начинают распиливать бюджет. Сегодня очень удобно быть приближённым к власти пиарщиком. Вы получаете большие бюджеты при полной безответственности. Но как только дело доходит до реальных проблем, неожиданно выясняется, что все придворные пиарщики ничего не в состоянии сказать и сделать – что вызывает очень большие проблемы, в том числе по всему миру. Начинает сыпаться прежде всего либеральная идеологическая машина. Начинают поднимать голос консервативные силы. В политической плоскости господствующая либеральная идеология праволиберальная; в западной Европе – леволиберальная. Но всё равно либеральная. А Трамп - консерватор. Спор между Европой и Соединёнными Штатами Америки сегодня – это спор между либерализмом и консерватизмом. Трамп в принципе не рассматривает европейские либеральные модели. Логика у него при этом банальная. Он смотрит и говорит в самую точку, объясняя, что: ребята, кто будет платить? С 1981-го года за все либеральные реформы, включая разрушение семьи, платила Федеральная резервная система США, которая печатала деньги – что создало колоссальный долговой навес над миром. У нас этого долга нет, у кого-то ещё нет. А у Китая или Соединённых Штатов Америки этот долг колоссальный. Кто будет платить дальше? Дальше Трамп вполне резонно говорит: если вы хотите жить без долга, то это не либеральное общество, это общество консервативное; давайте переходить на консервативные рамки. В результате возникает острейший когнитивный диссонанс, потому что либеральное общество всего мира (и банкиры в том числе) привыкли, что платят Соединённые Штаты Америки. Но это были Соединённые Штаты Америки, которыми руководили банкиры. А сегодня в Соединённых Штатах Америки у власти консерваторы. В результате в западной Европе кричат: США нас кинули! Все кричат на Ближнем Востоке (курды, турки): США нас кинули! Ничего подобного! Вас кинули банкиры в тот момент, когда они проиграли власть в Вашингтоне. Они ещё могут выиграть, может быть. Но Трамп – это консерватор. Он не будет поддерживать либеральные механизмы и либеральные инструменты. Вы можете кричать, шуметь, плакать. Но этого не будет!

Это реально большая проблема, которая висит над нами всеми дамокловым мечом. Мы не знаем, как жить в рамках новой модели. Российское правительство плачет, шумит, кричит. Оно не может обеспечит экономический рост. Оно не может этого сделать по банальной причине, потому что уже нет больше этой модели. Куда тут деваться – совершенно непонятно. В результате мы видим замечательную картину, которая хорошо смотрится на фоне той либеральной монополии, с которой мы жили последние тридцать лет. Люди, которые ещё помнят то страшное идеологическое давление со стороны «Московских новостей», «Огонька» и прочих, которые поливали грязью всю историю России и всю историю СССР, говорили, что грядёт либеральная свобода. В кои-то веки оказались в ситуации, при которой либеральная свобода больше не доминирует. Неожиданно оказалось, что за ними полная пустота; что, если убрать у либералов источник денег, которые они использовали, то за ними нет никакого содержания. То есть всё содержание заменялось раздачей денег в том или ином варианте. Сегодня мы оказались в ситуации, при которой нас ждёт новый мир, в котором избытка денег не будет. Тем, кто сегодня находится у власти, кто привык пилить бюджеты, конечно, придётся очень тяжело.