Хотя высокие биржевые котировки все чаще смущают аналитиков, ожидания инвесторов не спешат ухудшаться — под конец года рынки получили ожидаемое: Конгресс США утвердил масштабное снижение налогов, которое повысит прибыльность американских корпораций уже в следующем году. При этом сохранение относительно низких рыночных ставок поддержало и приток средств на развивающиеся рынки. Шанс на сохранение этих трендов хотя бы в следующем году высок, поэтому он может запомниться инвесторам как самый благоприятный со времени финансового кризиса 2008–2009 годов. О рисках же инвесторы, вероятно, вспомнят позднее.
Все претензии и комплименты новому президенту США Дональду Трампу маловажны в сравнении с главным его проектом 2017 года — реформой американской налоговой системы
Фото: Reuters
После победы Дональда Трампа на президентских выборах в США в ноябре 2016 года большинство экономических новостей были так или иначе привязаны к повестке новой администрации — это касалось и торговли, и фискальной и монетарной политики. Еще в январе США вышли из соглашения о Транстихоокеанском партнерстве, а в конце года заблокировали ряд решений на уровне ВТО, однако главным событием с точки зрения влияния на внешние рынки, безусловно, стало утверждение американским Конгрессом масштабной налоговой реформы. На ее ожиданиях весь год росли биржевые индексы, а приток капитала на рынок США препятствовал повышению рыночных ставок вслед за ужесточением политики ФРС.
Большинство экспертов не ожидали, что реформа будет принята до конца года, соответственно, ее эффект, изначально переоцененный, в последних прогнозах аналитики в основном переносили как минимум на вторую половину 2018 года. К примеру, в МВФ, где в начале года прогнозировали ускорение глобального роста в первую очередь из-за улучшения ситуации в США, теперь ждут лишь умеренного повышения темпов американской экономики — с 2,2% в этом до 2,3% в следующем году. Однако ожидания улучшения ситуации в мировой экономике оправдались и без реформы: в Китае власти страны всеми средствами боролись с риском «жесткой посадки» экономики, а относительно слабый доллар наконец-то замедлил отток капитала из страны. Ускорился рост и в Европе, и в странах—экспортерах нефти.
Фактический эффект от реформы, по крайней мере в 2018 году, вероятно, будет значительным и вряд ли ограничится американскими компаниями (хотя именно сектора традиционной промышленности и сферы услуг США считаются основными бенефициарами). На глобальные условия конкуренции наибольший эффект может оказать не только снижение ставки налога на прибыль с 35% до 21%, что поддержит корпоративные прибыли и биржевые котировки (эффективные налоговые ставки ниже, но и по их номинальному размеру среди развитых стран США уступают лишь Японии и Новой Зеландии), но и переход на территориальный принцип обложения. Прежде при репатриации прибыли от зарубежной «дочки» материнская компания из США должна доплачивать налог по ставке 35% (за вычетом уже уплаченного в другой стране), обложение же у источника не предполагает таких требований (правда, при репатриации имеющихся прибылей потребуется уплатить 7,5%). В Минфине США оценивали объем таких нерепатриированных средств в $2,5 трлн, если хотя бы часть этих денег вернется на американский рынок, это может дополнительно подогреть рынок и усилить тенденции, связанные с ужесточением монетарной политики.
Впрочем, ожидания повышения инфляции и рыночных ставок в этом году так и не оправдались. В декабре 2016 года базовая ставка ФРС составляла 0,5–0,75%, в конце 2017-го — 1,25–1,5%, однако требуемая доходность десятилетних бумаг (они же являются индикатором ожиданий долгосрочной инфляции) за год почти не выросла и по-прежнему колеблется на уровне ниже 2,5% (а в июле она опускалась почти до 2%). По двухлетним бумагам при этом рост уже очевиден — с 1,2% в начале года до 1,9% в конце. Некоторая интрига относительно скорости ужесточения политики ФРС сохраняется и из-за прихода нового главы регулятора, который вряд ли поспешит охладить экономику резким повышением ставок, хотя и Джанет Йеллен была на этом посте крайне аккуратна, в 2015 и 2016 годах ставки поднимались лишь один раз.
В следующем году рыночные ставки, вероятно, все-таки начнут расти, особенно если реформа, как надеются в Белом доме, приведет не только к росту корпоративных прибылей, но и инвестиций и потребления. Однако, и это отчасти парадоксально, чем более привлекательным будет американский рынок для иностранных инвесторов или репатриантов, тем медленнее будут расти ставки. При этом, учитывая крайне медленное сворачивание монетарной поддержки в зоне евро и Японии, вряд ли стоит ждать и существенных рисков для развивающихся рынков — в этом году впервые за три года на них был зафиксирован чистый приток средств.