фото: Афинская школа Рафаэль Аристотель
В современном мире произошло расширение и изменение многих понятий, в их числе и понятие «научной школы», или просто «школы». Большинство людей воспринимает данную институцию как сверхположительно характеризующую ее основателя, не учитывая при этом, что любое приобретение есть потеря, а любая потеря – приобретение
Существует активно употребляемый термин «школа», под которым обычно понимается совокупность оформленной системы взглядов плюс сообщество, коллектив людей, этих взглядов придерживающихся. Будем здесь использовать этот термин в широком смысле, применяя его не только к официальной науке со всеми ее признаваемыми, в том числе общественными и гуманитарными, областями знаний, но и к псевдонаучным, эзотерическим и религиозным системам. Рождение, жизнь и смерть таких школ, как правило, плотно связаны с фигурами их основателей, а затем это же становится фундаментом, опорой и эталоном для всех последователей, учеников и эпигонов.
На рисунке представлена схема жизненного цикла школы, привязанная к субъекту-основателю. Сегодня наше внимание будет обращено на процесс зарождения и становления новых школ в аспекте частичного самоограничения, налагаемого на себя основателем школы, т.е. сознательного его отказа от творческого поиска в пользу общественного и социального признания, близкого уже к тому, что принято называть высоким словом «служение».
И, да, заметим, что в ближайшее время на примере реформируемой ВШЭ можно будет посмотреть на 12 этап существования «Школы Евгения Ясина», кавычки здесь поставлены не просто так.
Этапы жизни школы и ее основателя
Каждый из этапов и переходов между ними можно описывать долго и тщательно, приводя примеры и исключения, благо данная тема анализировалась многократно, начиная с античных времен и вплоть до наших дней. Взаимодействие различных школ во времени составляет значимую часть истории любого учения, в том числе и излагаемой в виде разрисованных «генеалогических деревьев», споров за первородство и звание любимого ученика.
Согласно официальным хроникам, основатели школ позиционируются как выдающиеся мыслители и ученые, имевшие столь же выдающихся учителей, считается, что становление самих школ требует по меньшей мере 2-3 поколения ученых. В реальности, разумеется, выдающихся ученых было в разы меньше и практически всегда уход/смерть основателя означал конец развития, окостенение школы и ознаменовывал ее закат.
Рассмотрим лишь некоторые моменты и переходы жизненного цикла школы, а именно этапы 6, 7, 8 и 16.
Выход за пределы
Когда границы и пределы существующей школы/направления становятся слишком узкими, человек оказывается перед выбором: покинуть среду, долгое время воспринимаемую в качестве дома, или остаться в привычной зоне комфорта, навсегда согласившись на вторую/третью роль в качестве распаковщика и/или дорабатывателя идей, мыслей и давно заданных мэтром-основателем векторов развития.
Первый путь намного более тернист и сложен, он требует самостоятельного создания чего-либо значимого, иного, выходящего за установленные правила и, может быть, даже противоречащего им. Этот вариант невозможен без творческой эмансипации, будь она мирной или осуществляемой на фоне конфликтов и обид.
В естественных науках (физика, химия и т.д.) есть четкий и понятный механизм верификации знания и теорий – проверка практикой, миром вещей. В общественных и тем более гуманитарных науках сей метод игнорируется, а поиск истины сводится к соблюдению внутрицеховой этики, приверженности схоластическим конструкциям и верности школе.
Как правило, формируется определенный круг мэтров, старейшин, академиков, основателей школ, чье мнение не оспаривается, а друг с другом они и вовсе стараются не спорить, ведь любой открытый спор – это слово против слова, репутация против репутации, авторитетом рискуют обе стороны. Мэтры стареют, и их места занимают… «гениальные» дети и прочие преемники, принимающие по наследству также и право на суждения и оценки того, что верно, а что – нет. Только вот у последующего поколения уже нет потенциала для создания собственной школы, в лучшем случае наследники стараются удержать достигнутое социальное положение, в худшем – деградируют и тратят накопленное основателем.
Чем меньше возможностей верифицировать результат объективно, без привлечения экспертов из цеха, тем больше замыкается на себя общность «знатоков». Конформизм и отсутствие критического мышления становятся зашкаливающими. Можно с несколько брезгливым любопытством наблюдать за ученым сообществом в гуманитарных и общественных науках, где все больше и больше проявляется сходство со средневековыми цехами.
И если общественников еще можно иногда пробить указанием на отсутствие у их теорий предсказательной силы в условиях текущего обвала и фазового перехода, ведь даже экономиксисты и политологи в последние годы пытаться думать и что-то в этом направлении искать, то с гуманитариями – беда. Посмотрите, например, что творится в части экспертизы произведений искусства.
В итоге получаем тренд на вырождение научного/экспертного сообщества, когда, ради внутрицеховой солидарности, оно не стесняется дружно называть черное белым. Если перестать баламутить среду, застой и деградация окутывают и общество, и научную мысль.
И, да, у меня есть неприятная черта: если сложность построений и выводы выполнены на уровне «детской примитивности» и не имеют предсказательной силы, я об этом не смолчу.
Периодически в комментариях сталкиваюсь с обвинениями в «бронзовении», «звездной болезни» и т.д. Если это пишется в корректной форме, т.е. без перехода на личности, хамство и со стороны высказывающегося не просачивается безапелляционное самомнение с претензией на исключительность, я интересуюсь, что конкретно в моем тексте навело критика на такие мысли. Чаще всего дело, однако, сводится к тому, что мне не должно сметь, вместо уважительного и внимательного, с придыханием, поддакивания старшему поколению, высказывать свое собственное мнение и критиковать, пусть даже и по существу, более старых и опытных, ведь они могут (!!!) больше знать.
В ответ обычно интересуюсь, многого ли сам оппонент смог достичь, совершить творческого и нового и в какой момент жизни он понял, что получил право на собственное мнение? Ведь интересно, следует ли он собственным советам и как это в итоге влияет на его жизнь. И вот на этом беседа почему-то почти всегда заканчивается.
И, да, с каким же захватывающим интересом можно слушать рассуждения и поучения несостоявшихся Икаров о технике полета и ощущении радости творчества на высоте!..
Таким образом, бесспорно, что серьезная работа может начинаться с приобщения к какому-нибудь направлению мысли, школе, но этот промежуток не должен быть слишком долгим. Очень важно вовремя ощутить границы и попытаться выйти за них, чтобы искать свой и только свой путь.
В этот момент человек оказывается перед выбором: отринуть чужое мнение, отказаться от существующей и понятной системы статусов внутри сложившейся иерархии – или смириться. К сожалению, более 90% людей в науке, да и в любой другой творческой деятельности, оказываются не готовыми к прокладыванию собственного пути, предпочитая дорогу, некогда проторенную основателем.
Самоограничение развития
Школы, конечно, имеют авторитет и значимость как среди себе подобных, так и в обществе в целом. Как правило, глубина и важность научного знания мало коррелирует с социальным статусом, и в этом заключена ловушка.
Один в поле не воин – вот и появляется у творческого и талантливого человека, создавшего собственную систему взглядов, идея о создании школы, которая будет продвигать, развивать его наработки и теории. Ученики помогают ему, а он учит и наставляет их.
Вырвавшись из зоны влияния старой школы, потенциальный основатель (этап 7) оказывается на оперативном просторе, свободной поляне и очень быстро, широкими мазками все описывает и огораживает, задавая принципы будущего освоения. Далее перед ним бифуркация – пойти на новое поле (этап 16), оставив ранее найденное на облагораживание всем желающим, что может перечеркнуть его труды, или остаться, начав руководить строительством и освоением (этап 8). Последнее – социально выгоднее, поскольку довольно быстро позволяет хорошо и комфортно устроиться и пользоваться уже готовыми наработками, наблюдая, как ученики и последователи разрабатывают поля и приносят ему в клюве положенную долю/налог.
Второй путь туманен и непредсказуем, ведь придется снова идти в неизвестность, продолжая кочевой образ жизни и надеясь в далеком лесу найти место еще лучше... В случае успеха – еще один выбор, однако приз за принятие покоя и основание школы – выше, в случае же неудачи следует отказ от возможности получить высокий статус.
Может показаться, что пути эти можно совмещать – самому пойти на новое поле, периодически возвращаясь назад, помогая ученикам наставлением и советом. Но этот вариант реален лишь на очень непродолжительный период времени, человек – существо ленивое и в какой-то момент ему может захотеться не тратить время и себя на дорогу и поиск, а написать, к примеру, несколько работ по теме, где ты уже давно мэтр и практически всегда все делаешь на высоком уровне. Потом – еще и еще, в итоге поиски нового прекращаются и перед нами – все та же научная школа, только основатель уже воспринимается как человек немного не от мира сего, так как, вместо исследования важных и востребованных вещей, он пытается «разменивать» себя на второстепенные вопросы. Для человека со стороны это столь же нелепо, что и ездить на метро, имея служебную машину с водителем.
Таким образом, будем иметь в виду, что перед вышедшим за границы и создавшим новое человеком появляется выбор – остановиться и зафиксировать прибыль, создав собственную школу на текущем уровне, или попробовать еще раз сыграть на повышение, веря в то, что на самом деле его потенциал гораздо выше.
Мотивация может быть связана и не с уровнем, а с любовью искателя к труду: у него вся жизнь в поиске, он не обращает внимания на благодарность идущих следом переселенцев, многие из которых будут потом всячески стараться забыть и очернить того, кто, рискуя собой, прошел впереди, да и как же иначе: ведь это не они не смогли, а ему просто невероятно повезло, и именно он помешал им стать первооткрывателями…
Есть здесь и вариант мягкого обхода: нужно лишь заранее подготовить и воспитать младшего партнера, немного более слабого, который будет согласен всю свою жизнь оставаться вторым номером, не предаст, сохранит наработанное и не забудет направлять основателю малую долю. Короче – младший родственник, талантливый, но несравнимо более слабый. Примеров много…
И, да, в литературе есть красивый сюжет - «Мартин Иден» Джека Лондона, про него не стоит забывать.
В погоне за просмотрами и лайками
Стоит сказать и о проблеме многих – размене творческого поиска на погоню за видимым публичным признанием. В наш информационный век присутствует соблазн делать оценку веса и значимости ораторов и/или публичных персон через количество лайков, просмотров и т.д. По этой логике, поп-персоны и всевозможные фрики оказываются на порядки ценнее и важнее думающих людей. Вот только мода изменчива, а сила/влияние впечатлений все-таки не в пример слабее формируемого знания и умения мыслить.
Несколько месяцев назад обратил внимание на статистику поиска в поисковиках по ключевым словам. Как оказалось, меня искали раза в 2 чаще, чем Сергея Переслегина, но в 3-4 раза реже, чем Михаила Хазина (поправки на разное количество площадок присутствия делать не будем), что само по себе интересно, ведь локальные всплески, рост актуальности вопросов о будущем и т.д. не сильно меняют общую картину.
Не думаю, что это идет от меньшей известности Переслегина, просто сложность и насыщенность его материала гораздо выше, далеко не все могут легко и свободно слушать и понимать его выступления, а напрягаться лишний раз мозги не любят. У всех троих люди ищут ответов примерно на одни и те же вопросы, ораторские наши способности если и различаются, то не кардинально, актуальность же, да и многие другие параметры – плюс-минус.
Усложним картинку, посмотрим статистику просмотров роликов академических философов: как ни нагоняй к ним людей, в итоге останутся единицы. Пойдем в другую сторону – узнаем, сколько просмотров у условной Ольги Бузовой и какая там глубина мысли…
Обратил внимание, что на youtube-канале «Аврора» стали делать получасовые ролики вместо часовых, спросил, с чем это связано. Оказалось, что, если брать мои часовые ролики и такие же по продолжительности ролики Михаила Хазина (сравниваем сравнимое), при большем у него раза в 2 количестве просмотров получаемая «Авророй» денежка за рекламу оказывается сопоставимой с моей. При одинаковых настройках монетизации количество показов рекламы совпадает. Сомневаюсь, что меня смотрят более «вкусные» для рекламодателей зрители или же, наоборот, те, кто не хотят оплачивать просмотр без рекламы.
В погоне за просмотрами можно расширять известность, выходить на новые площадки, но это все – до определенного уровня. У каждого есть свой предел, и чем проще, при прочих равных, доводимая до людей информация, тем больше будет аудитория, вот только глубина вовлеченности в тему станет с неизбежностью падать.
И, да, нужно понимать: если много раз повествовать об одном и том же, сложность речи, конечно, снизится, вот только думающие люди начнут вас слушать раз в месяц/год или вообще уйдут, так как устанут от бесконечных повторов.
Таким образом, нетрудно понять, что погоня за просмотрами и лайками хоть и тешит самолюбие, но не несет глубокого интеллектуального результата. Эмоциональное узнавание позволяет влиять на впечатление, но не оказывает влияния на мнение зрителей.
Наибольшие рейтинги получают простые и понятные темы – новости и их обсуждение, ведь давно известно – для роста рейтинга «Авроры» необходимы новостные выпуски, слушать аналитические передачи массовая аудитория не любит.
Резюме
Творческий путь имеет много этапов, ставящих человека перед выбором. Нащупав собственную уникальность, найдя новую область знания, искатель огораживает её, формируя принципы и законы для тех, кто идет следом. В какой-то момент он останавливается перед выбором – зафиксировать достигнутое, став в перспективе мэтром, или рискнуть и пойти дальше в надежде взять новую высоту.
Как бы привлекательно это ни звучало, но создание собственной школы чаще всего означает для ее основателя снижение интенсивности творческого поиска, готовности тратить время и ресурсы на распаковку ранее очерченного, а также расширение без принципиального выхода за границы. Сытость и комфорт действуют расслабляюще, никто не знает, как долго конкретный человек сможет мотивировать себя на прорыв и напряжение всех сил и резервов, ведь так легко посчитать дело сделанным, а награды и успех – заслуженными. Тут не добежал, здесь не дотерпел – и вот уже темп утерян.
И, да, «лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал».