Кто придумал «хорошо», почему это плохо, и зачем это нужно
фото: t-online.de
Присоединение США к Первой мировой войне повлекло изменение международных законов и правил, в частности, возник принцип формирования границ между странами на основе их национального состава. Казалось бы – просто и понятно, однако в противовес праву наций на самоопределение был выдвинут принцип нерушимости границ. Манипуляции противоречивостью двух базовых постулатов геополитики и связанными с ними вопросами безопасности легли в основу большей части конфликтов, став переосмыслением, реинкарнацией классического римского правила divide et impera – «разделяй и властвуй». Распад глобального мира ведет к завершению этой эпохи
Пользуясь противоречием двух принципов международного права, последнюю сотню лет основные западные игроки, в первую очередь США, активно ослабляли геополитических противников и конкурентов, запуская и поощряя процессы сепаратизма, фрагментации по национальному признаку и уничтожая имперские / сетевые принципы. Для слабых, развивающихся стран все было наоборот, доминировал принцип нерушимости границ, чтобы значимая часть их сил и энергии шла на решение внутренних противоречий между этническими и религиозными группами, а не на развитие и эффективное использование ресурсов и потенциала. Представления о том, что разные народы не могут ужиться в едином государстве, стали достаточно привычными.
Варианты решения споров
Практически все самые значимые конфликты в современной геополитике можно свести к противоречию двух принципов: нерушимости границ и права народов на самоопределение. Этот конфликт был заложен в систему международных отношений по итогам Первой мировой войны, как условие вступления США в войну, и вырос он из известных 14 пунктов Вудро Вильсона. Культурные основы данного противоречия можно найти в ситуативном дуализме европейских элит и прецедентном праве, когда в ответ на конкурентное противостояние сторон закон, изначально и специально, не дает четкого и однозначного ответа. В отличие от талмудической двойственности, в рамках которой принимается одно из толкований и ему жестко следуют, европейские дуалистические принципы позволяют одному и тому же субъекту жить в логике «вы не понимаете, это другое».
Для понимания заложенной таким образом сотню лет назад геополитической мины нужно перейти к треугольнику противоречий (см. Рис. 1), где к двум вышеуказанным принципам добавляется третья сторона – субъект, принимающий управляющее решение о том, какой из вариантов в данном конкретном случае действует. Излишне говорить, что ситуация будет складываться, как в сказке «Два жадных медвежонка», – большую часть выгоды от конфликта получает третья сторона.
Во времена Холодной войны практически все разногласия между сторонами, придерживающимися противоположных взглядов на объект спора, решались с привлечением адвокатов – СССР и США (см. Рис. 2). Исходя из общемировых раскладов, интересов и действующих между ними правил игры, две супердержавы производили «обмен» и достигали консенсуса, на базе которого определялся результат противостояния, т.е. доминирующий в данном случае принцип. При наличии адвокатов (не обязательно сюзеренов) с каждой стороны сами принципы не имеют никакого значения, они лишь подводят под принятое решение внешнее обоснование.
Последние 30 лет единственным гегемоном в мире были Штаты и все конфликты решались через треугольник противоречий (здесь именно треугольник, а не тернарная логика). Не удивительно, что символом этого периода стала фраза «вы не понимаете, это другое». Времена, между тем, стали меняться, в Минских соглашениях Россия недаром настаивала, что она является не стороной конфликта, а гарантом, адвокатом ЛДНР. Признание стороной грозило подпаданием под суд третьего игрока, который изначально настроен негативно.
И, да, не стоит пытаться добиться симпатии и помощи от человека / страны, изначально настроенных к вам враждебно. Практически гарантировано: что бы вы ни делали, результат будет отрицательный, проще не строить иллюзий и не тратить время и ресурсы.
Таким образом, очевидно, что глобальный мир распадается, роль США как единственного арбитра нивелируется и мир опять возвращаемся к системе с «адвокатами», решающими судьбы конфликтов и игнорирующими принципы нерушимости границ и права наций на самоопределение.
Если мы не хотим постоянных конфликтов, у нас есть два базовых варианта: признать за основу принцип права сильного либо четко и однозначно прописать условия, когда действует нерушимость границ, а когда – право на самоопределение. На ближайшие 10-15 лет выбор очевиден – мир Realpolitik и права сильного, все остальное – демагогия.
Многонациональные развивающиеся страны
Сегодня в мире, несмотря на все, существует не большое, но заметное количество устойчивых многонациональных стран, в которых ни одна из наций на занимает откровенно господствующего (более 75-80%) положения. Примерами подобных государств являются Индия, Пакистан, Индонезия, т.е. развивающиеся страны, существование которых не вызывало угроз и активных попыток разделения.
Помимо внешней злой воли, необходимо и наличие внутренних предпосылок к расколу. Выделим критерии / маркеры, позволяющие сохранять устойчивость сложносоставным развивающимся странам (чем больше совпадений, тем лучше) [на примере Пакистана]:
- общая идентичность, отделяющая от окрестных народов [частично – исламская анти-Индия];
- сильный внешний враг / враги, которые легко поглотят части по отдельности [Индия, Иран];
- сложившийся баланс интересов элит и населения / федеративное устройство [да, за исключением пуштунов];
- специализация населения и элит при совместном проживании [частично];
- исторический опыт сосуществования вместе [да, в разных государствах];
- периферийное положение этнических / религиозных групп и их элит по отношению к соседям-родственникам [частично, пенджабцы (45%), синдхи (14%), сераики (8%), мухаджиры (8%) – по отношению к Индии, белуджи (4%) (родственны курдам) – к Ирану, пуштуны (15%) – нет];
- отсутствие явной этнической / религиозной дискриминации, попыток ассимиляции, взаимное уважение культур [да];
- отсутствие богатых малонаселенных провинций [да].
Рис. 3. Ключи устойчивости многонационального государства
Примечательно, что практически по всем указанным критериям Пакистан, без учета пуштунов, является устойчивой страной. Фактически его можно разделить на индустриально-промышленную анти-Индию (пенджабцы, синдхи и др.), архаичную малонаселенную территорию племен потомков кочевников белуджи и архаичную территорию племен пуштун с более сильным влиянием исламского фактора.
В перспективе, наиболее логичный и верный путь для Пакистана – союз с Китаем, для которого такой союзник крайне выгоден: ограничение Индии, сухопутный выход в Индийский океан и в Иран.
Таким образом, оказывается, что даже в современном мире возможно существование многонациональных устойчивых стран, главное – чтобы не было стремящихся к расколу внешних сил. Выделенные ключи / критерии позволяют оценить устойчивость многонациональных стран (с долей основного народа менее 75-80%).
Внутренняя устойчивость, конечно, не является страховкой от проблем, в первую очередь это показатель чувствительности к вирусу сепаратизма.
Цена безопасности
Принцип нерушимости границ, уважения суверенитета, право народа на самоопределение – эти и много других подобных выражений плотно вошли в язык геополитики. Между тем исконные человеческие принципы – «что позволено Юпитеру, не позволено быку» и «все звери равны, но одни равнее других» никуда не девались. В части решения вопросов безопасности все страны можно разделить на четыре основные группы:
- игроки – страны, способные обеспечить свою безопасность самостоятельно;
- денежные мешки – обладатели больших активов (экономика, ресурсы, технологии, квалифицированные люди и др.), не способные решить вопрос защиты самостоятельно и вынужденные покупать её как услугу;
- простые страны – апеллируют к международному законодательству и выработанным принципам, выплачивая условный «налог»;
- маргиналы – активов практически нет, никому не нужны, на законы и принципы не надеются.
Последние тридцать лет ситуация была упрощена наличием мирового гегемона, обладавшего монополией на насилие. Последний собирал со всех стран «налог» в виде платы за включение в глобальную финансово-экономическую систему. Если страна богатая, у нее появлялось «VIP-обслуживание», когда на нарушение правил смотрели максимально лояльно, ограничиваясь порицанием вместо наказания (страны Европы, Япония, монархии Персидского залива и т.д.).
Однако на наших глазах ситуация изменяется кардинально:
- исчезнет единый гарант безопасности, к которому можно было бы апеллировать и жаловаться на любые притеснения;
- перестанут работать общие законы, гарантирующие минимальную защиту и справедливость;
- появится несколько игроков, которые будут самостоятельно обеспечивать свою безопасность: США, Россия, Китай, активно пытаются таковыми стать Британия, Индия, Франция, Турция;
- все остальные страны превратятся в маргиналов или полу-маргиналов / твердые орешки (операция против них выйдет в разы дороже возможной прибыли), в отношении которых нет законов;
- богатые страны, оказавшиеся маргиналами, будут становиться денежными мешками и очень дорого откупаться.
У мысли, что в периоды межвременья сильные / большие страны ведут себя, как бандиты, а небольшие – как шлюхи, много авторов. В разных вариациях эта фраза произносилась в последние столетия регулярно, подтверждений в истории тьма, а сколько еще будет в ближайшие годы…
У возможности обеспечения безопасности, существует интересное следствие – обретение независимости. В предыдущие годы, когда действовало международное формальное и неформальное законодательство, получающие независимость провинции, территории и бывшие колонии надеялись на обеспечение внешней безопасности в рамках международного права. Повстанцы могли превратиться во внутренние войска и полицию, но вооруженные силы и спецслужбы надо было создавать практически с нуля.
Надежды обретших независимость стран на богатое, сытое и счастливое будущее чаще всего оказывались неоправданными. Новый субъект международного права изначально оказывался слабым, не обладал членством в международных организациях и союзах, не имел исторических «дружеских» связей. Все это требовало постоянного обращения к «защитнику» и вело к дополнительным инвестициям и оплате «VIP-обслуживания». Посмотрите, как красиво обременяли долгами и обязательствами новичков, какой ценник им выставлялся за вхождение во всевозможные союзы и соглашения со стороны «старых» участников. Каждый из них старался получить преференции и подороже продать свое согласие.
Дополнительные проблемы возникали, если активы нового образования оказывались высокими. Давление в этом случае усиливалось многократно, каждый контрагент хотел отхватить себе кусок пирога пожирнее. Как выяснилось, чтобы не повторить, к примеру, трагический путь той же Ливии, богатство нужно уметь сочетать с военной мощью.
В ближайшие годы реально бороться и обретать независимость (говорим о борьбе, а не ее имитации для получения преференций) можно только при понимании, что:
- совместное сосуществование много хуже по последствиям (этноцид, варварское ограбление и т.д.);
- согласован процесс смены «крыши» и ее стоимость;
- местные элиты не продадут новую страну внешним силам быстро и дешево.
Неудавшаяся попытка Новой Каледонии (добыча никеля и высокий уровень жизни) выйти из состава Франции была бы, при удаче, изощренной формой самоубийства, так как вместо экономического счастья и благополучия, пришла бы война в том или ином виде. Столь же нелепо выглядят планы Шотландии, Каталонии и др. на получение независимости с последующим вхождением в ЕС, в плане безопасности ничего они не выигрывают, стоимость вхождения будет предельно высокой. Разговор же про обретение независимости, без вхождения под другой зонтик – изощренная форма национального самоубийства.
И, да, описанные правила очень хорошо, по принципу фрактала, объясняют и иллюстрируют корпоративные и индивидуальные взаимоотношения.
Таким образом, распад глобального миропорядка с неизбежностью возвращает принципы Realpolitik, напрочь уничтожая само понятие нерушимости границ и права наций на самоопределение. Наступает межвременье. Большая часть стран и народов в современном мире не помышляет ни о каком росте влияния – сохранить бы имеющееся. Но правила изменились.
Обретение независимости для любого народа в итоге оказывалось, похоже, в разы, а то и на порядок выше самых пессимистичных прогнозов, но в новом мире эти суммы возрастут еще больше, речь фактически пойдет о системном ограблении. В итоге, в ближайшие 10-15 лет обретение независимости без готовности, осуществляя мечту о спокойном и богатом будущем, воевать и бороться, становится самой большой глупостью.
Резюме
Последние сто лет с момента окончания Первой мировой войны основным мотивом и обоснованием внешнего вмешательства в геополитике стало противоречие между принципом нерушимости границ и правом наций на самоопределение. Практически в любом государстве можно было найти расхождения с этими принципами, а если, например, межнациональное напряжение отсутствовало, его создавали извне.
Манипуляторная природа данного противоречия есть продолжение известного принципа «разделяй и властвуй». В многополярном мире между двумя мировыми войнами основные игроки успели оценить удобство данного противоречия, один Мюнхенский сговор чего стоит. В период Холодной войны, противоречивость принципов была частично ограничена политикой СССР, так как в рамках коммунистической, интернационалистической идеологии вопросы совместного проживания разных народов решались другими методами и не были столь критичными.
С начала 1990-х годов ситуация изменилась: в рамках монополярного мира у США не должно было быть конкурентов, а у транснациональных компаний – проблем с хищническим разграблением природных ресурсов. Чем слабее оказывались другие государства, тем лучше. Национальный вопрос стал важнейшим мотивом и обоснованием политических игр: для «своих» применялся выгодный им принцип, для чужих – «вы не понимаете, это другое».
Распад глобального мира делает противоречие по национальному вопросу менее востребованным, что, с одной стороны, будет приводить к снижению напряженности, с другой – резко возрастет конкуренция за ресурсы, кардинально изменится баланс сил и возникнет соблазн найти виновных в ухудшении ситуации в среде инородцев / соседей. Добавим сюда большое количество неразрешенных и придавленных противоречий, что, в итоге, ввергнет мир в ближайшие 10-15 лет в череду войн и геноцидов.
Избавиться от национально-территориальных конфликтов не удастся при всем желании, всегда будут недовольные и/или заинтересованные в изменениях ранее сложившегося статус-кво. В ближайшие 10-15 лет в мире будет доминировать принцип сильного, ну а далее нужно будет вырабатывать новые принципы и формат арбитража на основе понимания того, что права всегда сопровождаются обязанностями и ответственностью, а также и того, что этноцид не может быть допустим категорически.
