Чуть более 30 лет назад наша страна столкнулась с психоисторической и геополитической катастрофой, которая разрушила и изменила значимую часть смыслов Русского мира. В 1990-х и начале 2000-х будущее России представлялось мрачным и бесперспективным, ситуация с каждым годом становилась все хуже, внешние и внутренние проблемы нарастали, и отсутствовали даже минимальные проблески надежды. Именно из того времени вышла нынешняя элита страны, именно в тот период были сформированы ее сущностные представления о судьбе и месте России в современном мире. Без понимания этого сложно понять мотивы и принципы, под знаком которых вершилась политика России последних десятилетий
Изучение внешней и внутренней политики России в последние десятилетия оставляет двойственное впечатление: с одной стороны – сильные, правильные, национально ориентированные ходы, с другой – постепенная и последовательная сдача позиций. Можно, конечно, верить в доброго царя и плохих бояр или в патологическое нездоровье тех, кто принимает решения, но столь плоско негативные персонажи встречаются лишь в посредственных романах и фильмах и/или уж в психиатрических лечебницах.
Давайте попробуем постичь, каким же реальное поле стратегий было в конце 1990-х – начале 2000-х годов, когда значимая часть современной элиты дорвалась до ресурсов и власти, какова была парадигма, в рамках которой они жили и управляли страной в последующие десятилетия.
Цель статьи – не оправдать принятые и принимаемые решения, а понять, почему так происходило и какой логикой руководствовались «приниматели» решений.
Поле стратегий России в 2000 году
Текущее после стратегий России описано и разобрано довольно детально, но есть интересный, теперь уже исторический вопрос, каким оно выглядело для современников 15-20 лет назад. Часть ответов можно понять, разбирая работы отечественных мыслителей из 1990-х и начала 2000-х годов. Скажем честно, читать данные книги и статьи –удовольствие специфическое. От некоторых материалов веет безнадежностью и отсутствием перспектив: идёт борьба ради минимизации потерь, без всякого шанса на победу (например, один только образ России как «острова» внутри Великого Лимитрофа чего стоит!), для других характерны фантазии и мечты о чуде. В общем, все очень похоже на современную украинскую ситуацию, оказавшуюся в каком-то странном пространстве вне рамок рационального дискурса.
Полученные представления можно разделить на несколько сюжетов / сценариев:
- «Национальное предательство» / «Гибель России» – описанный Ф. Фукуямой «конец истории» принимается всерьез, поэтому остается только встроиться в оружающий глобальный мир на общих правилах, естественно – вассалом США, в разумных пределах здесь можно даже торговаться, но категорически – не наглеть. Это было стратегией официальных властей и ориентированных на Запад мыслителей [переродилось позднее в стратегию «Либеральная мечта»];
- «Крушение мира сюзерена / мира Pax Americana» (И. Валлерстайн, Э. Тодд и др.) – глобальный мир очень скоро распадется на части, Россия получит свою зону влияния, о чем писали А. Кобяков и М. Хазин [элементы вошли в разные стратегии];
- «Осажденная крепость» – полуторный глобальный мир, единственный шанс России выжить вопреки надежде, то есть: медленно отступать, внутренне перестраиваться, повторяя путь Ирана, максимально дистанцироваться от глобализационных процессов, не раздражать гегемона (В. Цымбурский) [элементы вошли в разные стратегии];
- «Младший партнер» – присоединиться к другому, антиамериканскому игроку (даже если последнего и нет), действовать ради его победы и в его интересах [Г. Джемаль считал, что таким игроком станет Исламский мир (проект «Русский ислам»; закрыт), А. Дугин уверен, что им будет Континентальная Европа (проект «Европа от Лиссабона до Владивостока» / боковик «Либеральной мечты»; продвигается), А. Девятов настаивает, что это – только Китай (проект «Новая Орда»; закрывается)];
- «Будущее, как прошлое» – вернуться в один из вариантов прошлого России: СССР, Российская империя [проект «СССР-2», «Третий Рим (чудесный сценарий с монархией)»];
- «В гостях у сказки» – оторванные от жизни, нереализуемые, абстрактные фантазии [большая часть «образов будущего» и мечтаний городских сумасшедших].
Несмотря на мое скептическое отношение к идеям М. Хазина последних 2-3 лет, должен отметить, что в 2000-е и начале 2010-х его публичная информационно-пропагандистская, политологическая борьба носила абсолютно положительный характер. В элитах и власти в то время доминировал путь «Гибель России» с элементами «Осажденной крепости» (благодаря чему сохранились ВПК, Росатом и Роскосмос). У простого же населения были мечты о «будущем как прошлом» (вернуться обратно в молодость / СССР) и осознание приближения «гибели России».
В этих условиях полупартизанская пропаганда ряда маргинальных спецов иногда демонстрировала возможность падения США и проигрыша глобалистов, способных дать для России шанс. Вот-вот, еще немного – и США падут, осталось чуть подождать… Когда же обещанное будущее начало реализовываться, оказалось, что ответов на актуальный вопрос «А что же будет дальше?» нет. Одни комментаторы сошли со сцены, другие ударились в повторы, политологию и коммерцию либо, по причине пустоголовости, перешли к варианту «В гостях у сказки», увы.
И, да, понимание политики и логики действий коллективного В.В. Путина лежит в модели «Осажденная крепость», в работе вопреки надежде и с минимизацией потерь.
Таким образом, двадцать лет назад в российской элите сформировались два основных представления о будущем России: «гибель страны» и «осажденная крепость». Именно в рамках данной дихотомии и строились все представления элитариев о будущем, ни о каком распаде глобального мира до самого последнего времени речи не шло, совсем.
Призванные в конце 1990-х годов в элиту страны силовики не испытывали иллюзий о славном будущем, а лишь пытались работать в существовавших условиях, о либералах даже и говорить смысла нет, их «будущее» – сдача России на милость глобального мира в обмен на личный интерес и возможность обеспечить детям и внукам жизнь в развитом капиталистическом раю.
«Осажденная крепость»
В рамках мировидения стратегии «Осажденная крепость» (глобализация неотвратима, нужно, правда, максимально затягивать все решения – а вдруг что-то изменится, – но при этом не давать повод для уничтожения и не превращаться в изгоя), что стала привычной с конца 1990-х и длилась вплоть до самого последнего времени, можно выделить ряд базовых принципов. Важнейшим из них является представление о Русском мире (смотрим шире текущих границ России) как о «луковице», защищенной множеством «одежек». Последние постоянно отмирают, и их срывают вороги. Суть стратегии – сформировать как можно больше шелухи вокруг, затягивая процесс её снятия, сделать ядро максимально плотным, горьким и неприятным на вкус, чтобы отбить желание до него добраться и съесть.
Рис. 1. Уровень внешнего деления и патриотичности элит России
На рисунке 1 схематически показан уровень внешнего давления / единства мира за последние 25 лет – переход от практически единого глобального мира к многополярному, а также уровень патриотизма / качества тех отечественных элит, которые постепенно шли в направлении большей национальной ориентации и отдалялись от откровенно компрадорских позиций.
В конце 1990-х годов Русский мир представлял собой аморфную, слабо связанную массу, от которой можно было легко отрывать практически любые части, уничтожая в ней как отдельные отрасли, так и целые сферы жизни. В рамках указанной выше стратегии пришедшие во власть «силовики» решали часто – полупартизанскими методами – следующие задачи:
- сформировать плотную и крепкую сердцевину / ядро Русского мира (территория плюс отрасли и/или области жизни), которое должно быть удаленным «островом» [территориально – Россия, отрасли и сферы жизни – ее ВПК, армия, энергетика, добыча ресурсов];
- окрестные страны и территории обречь на роль буфера, который не получится интегрировать и которым необходимо отгораживаться от глобального влияния [удержать и интегрировать обратно – не дадут, остается лишь как можно медленней его сдавать: промышленность, образование, русских за рубежом и т.д.];
- поскольку буферные территории / отрасли / сферы жизни (экономика, образование, социальная сфера и т.д.) будут со временем поглощены чужими силами, нужно стремиться максимально замедлять эти процессы [максимально медленное отступление и переход на заранее подготовленные рубежи];
- необходимо развивать внутреннюю связанность, усиливать ядро, чтобы даже в глобальном мире оно не растворилось;
- постоянно готовить следующие слои / линии, за которые придется уходить;
- все потери и отступления делать для выгадывания времени, для попыток откупиться, минимизировать утраты и ухитриться спрятать самое ценное (ядро);
- попытки захватить, взять что-то во внешнем пространстве делать лишь для последующего торга и обмена на «свое», более ценное.
Все последние двадцать лет коллективный В.В. Путин жил в парадигме «осажденной крепости», затягивания времени и выбора между плохим и очень плохим. Это была дичайшая по напряжению и тяжести борьба с постоянными жертвами и отступлениями. Приходилось все время помнить: стоит Западу захотеть – и наплевать на ресурсы, нас попросту уничтожат – это, конечно, дорого, не вполне предсказуемо, но они смогут. Верить при этом вокруг нельзя никому – в случае начала внешнего давления многие из товарищей сломаются и предадут.
Все сигналы о становящейся все более очевидной «усталости» гегемона воспринимались не в качестве знаков грядущего распада глобального мира, а лишь как свидетельства временных слабостей, которые иногда позволяют немного «откатить» границы и вернуть отданное. События 2014 года, когда был интегрирован Крым, стали первым пробным камнем грядущего перелома, далее подобных небольших попыток становилось все больше. Только ведь «понимать» отнюдь не равно «осознать». Мечты и грезы последних лет о скором «левом повороте» как раз и происходили из-за непонимания образа мышления коллективного Путина, непонимания от слова «вообще»…
Пенсионная реформа, присоединение к зеленой повестке и covid-истерии – все это состоялось в логике возможного обратного отката, возврата глобального владычества США. Вплоть до последнего времени осознания разрушения глобального мира вовсе не было. Однако выдвинутые в самом конце 2021 года требования гарантий безопасности свидетельствуют, что парадигма поменялась – в Кремле осознали распад глобального мира, приняли, что события имеют долгосрочный, необратимый характер и, наконец-то, начали действовать в этой логике…
Был ли иной путь? Скорее всего – нет, на рисунке 2 показаны области допустимых значений вышеописанных стратегий для России. Добавлена еще одна – «Интеграция в элиту» с целью последующего перехвата управления, только вот её реализация требует наличия сильных сетевых / имперских элит, чего в те времена не было даже близко.
До самого последнего времени Россия могла выбирать лишь между «Национальным предательством» и «Осажденной крепостью». По мере ослабления США / Запада, появились и другие варианты, среди которых – ведение своей игры, описанные мной в стратегиях «Третий Рим», «Царица морей» и др. Правда, не нужно забывать и о вредоносных стратегиях вроде «Младшего партнера», что также вдруг стали вновь актуальными и активно проталкиваются разными гражданами.
Рис. 2. Области допустимых стратегий для России в глобальном мире, 2000 год
У А.И. Фурсова есть разделение элиты на «приказчиков» и «контролеров», что соответствует «Гибели России» / «Либеральной мечте» и «Осажденной крепости», важно, что никто из них не являлся радетелем о благе народном, просто у последних было понимание того, что, когда волны глобализации окончательно разрушат старый забор и хибару (страну) на берегу, все их активы, капиталы и статусы станут ничем, а их дети и внуки потеряют все, что для них нажили предки.
Формирование ядра / основы (аналог постановки дома на сваи) в рамках «Осажденной крепости» производилось попросту для защиты своих собственных интересов, для создания кластера корпораций, жестко привязанного к территории с максимально лояльным населением. Фактически, «образом будущего» для силовиков являлся аналог национальных республик внутри России. Местные элиты Кремль терпит, а даже если и меняет, то на других представителей все той же местной национальной элиты, население при этом, как правило, горой стоит за «своих», изображающих из себя симбиоз Робин Гуда и Доброго Царя…
В последние годы ситуация изменилась, поток глобализации пересох, вместо хибары на берегу пришло время строить добротный каменный дом, выдерживающий любую непогоду и ненастье. Перед ранее реализовывавшими «осажденную крепость» властями страны стоит выбор: расслабиться или начать строительство. Собственно, именно в этом и состоит ключевой вопрос, а совсем не в «консерватизме оптимистов» и наличии / отсутствии «образа будущего».
И, да, ни о какой любви к народу речь не идет, все гораздо прозаичнее…
Таким образом, полагаю, что – за неимением ничего более осмысленного – долгие годы именно стратегия «Осажденной крепости» была основой сохранения России, в ее рамках не было ни веры в светлое будущее, ни противопоставления себя Западу, ни мечтаний о распаде глобального мира. Начиная с 2014 года, Россия, однако, начала планомерно искать другие варианты, хотя по инерции и в силу привычки продолжает временами отступать и отдавать свое – именно так произошло с совсем необязательной пенсионной реформой.
В конце 2021 года со стороны Москвы прозвучало требование к США уважать российские интересы, причем в необычайно жесткой, неприемлемой для предыдущих лет и вполне ошеломившей Запад форме. Будем надеяться, что это является признаком не только понимания, но и свершившегося осознания реалий быстроменяющегося мира и от обороны мы, наконец-то, перейдем к наступлению и возвращению ранее потерянного.
Резюме
Тридцать лет назад Россия оказалась практически уничтоженной, явив миру одну из страшнейших катастроф 20-го века, каждый год был ощутимо хуже предыдущего, а стервятники рвали нашу Родину на части. Поле стратегий России оказалось минимальным: с одной стороны, «национальное предательство», с другой, «Осажденная крепость», все остальные варианты были совсем уж маргинальными и/или отсылали к чудесным сценариям. Несмотря на такие расклады, именно стратегия «Осажденной крепости», задачами которой было максимально долгое постоянное отступление с минимизацией потерь и формированием ядра, позволила сохранить Россию до наших дней. Именно в этой парадигме долгие годы существовал «коллективный Путин», не помышляя ни о каком «левом повороте», ни о «Новой Ялте» и прочих нереалистичных конструктах.
Однако времена изменились, глобальный мир рассыпается, поле стратегий расширилось, дав России шанс на свою собственную политику и игру. Не нужно иллюзий, возможность для руководства России отойти от парадигмы «Осажденная крепость» не означает реализации этого варианта. Не стоит путать возможность сделать нечто с желанием делать именно так.
Ко всему прочему, в настоящее время Россия приближается к смене поколений в элите, когда генерация пришедших к власти в 1990-х, в силу возраста, начинает отходить от дел, передавая бразды правления молодому, менее пассионарному поколению.
И, да, все-таки надеемся и ждем от нашей верхушки подтверждения перемен в ее мышлении и принимаемых ею парадигмах. Пришла также пора забирать «свое» обратно и во внутренней политике…