Записки об экономике: государственный контроль и частная инициатива

Экономика

31.05.2022 10:00

Андрей Школьников

13273

Записки об экономике: государственный контроль и частная инициатива

 

В ближайшее 10-15 лет мир пройдет через катастрофу и восстановление, первое время основанное на старых и привычных принципах. Капиталистическая глобальная мир-система прекратит свое существование, перейдя от парадигмы постоянного расширения и разделения труда к замкнутой системе, развивающейся с помощью разделения знания / углубления труда. Экономика посткапиталистического периода не является чем-то сложным и непостижимым, большая часть ее подходов и решений лежит на поверхности

Одним из важных критериев вновь станет повышение общей эффективности экономики, актуализирущее вопросы планирования, но уже в новых условиях, в рамках посткапиталистического общества. Несколько дней назад меня просили порекомендовать хороших экономистов, способных комплексно взглянуть на текущее положение экономики России и указать направление работы для успешного решения и развития страны. Ответ мой оказался вольным пересказом монолога из пьесы Н.В. Гоголя «Женитьба», в котором купеческая дочь рассуждает о выборе жениха – вот если бы отдельные качества разных людей соединились в одном человеке… Сложности добавляет то, что большая часть рассуждающих об экономике не является / перестала быть экономистами в рамках всей науки / широкого профиля, умеющими решать комплексные задачи. Одни замкнулись в пределах узкой специализации, другие занимаются политологией, корпоративным управлением, беллетристикой, поисками смысла жизни – словом, чем угодно, но только не экономикой.

В то же время ничего принципиально сложного в построении требуемой экономической системы нет, и сегодня разберем наиболее показательный ее аспект – соотношение планирования и частной инициативы. Данная статья в виде заметок, можно уже, пожалуй, сказать –  по традиции, была опубликована ранее на тг-канале «Геостратег».

Разделение труда и разделение знания

Тема разделения и углубления труда присутствует в очень многих работах и лежит в основе большого количества разных теорий и концепций. Чаще всего авторы берут в основу описание булавочной мануфактуры у Адама Смита и рассматривают исключительно изменение технологических цепочек плюс специализацию отдельных операций, т.е. разделение труда. Между тем необходимо учитывать ещё и разделение знания / углубление труда – специализацию знаний и технологий.

Для понимания процессов нельзя ограничиваться лишь отдельной производственной цепочкой или отраслью – и здесь, как вообще при решении большинства важных проблем, нужно знать «контекст», т.е. рассматривать объект целиком, в рамках всей экономики страны, а иногда и мира. Лишь в этом случае становится очевидной явная неадекватность подходов, ограничивающихся акцентом на разделении труда. Для примера, если рассматривать изменения в рамках одной отрасли, то замена некоторых операций токарной обработки и сварки на штамповку и/или литьё действительно позволяет оставаться в логике разделения труда. В масштабах же экономики в целом – картина иная, хотя замена станков будет произведена без значительного изменения их стоимости и сложности, но в производстве конечной продукции исчезнет ряд операций, высвободятся люди, время, ресурсы и т.д. – при том же или даже лучшем итоговом результате. Это уже пример разделения знания / углубления труда.

Есть множество вариантов разделения знания / углубления труда за счет замены материалов, обеспечивающих более высокие потребительские свойства продукции по сравнению с изначальными, при этом еще и намного более простых в обработке и производстве. Вспомните советскую бытовую технику с изобилием металла в корпусах, сейчас в масштабах всей экономики замененного на пластик. Можно сравнивать еще и материалы из которых изготовлялись старые и нынешние авто, самолеты, корабли – это не разделение труда, а именно углубление, новое знание. Удачные открытия позволяют выкидывать целые звенья технологических цепочек. Сталинская экономика с ее требованиями повышения качества и сокращения себестоимости как раз и была направлена на разделение знания (рационализацию, инновации и т.д.), ее организаторы сознательно уделяли много внимания тому, чтобы на местах не ограничивались привычным для капитализма горизонтальным ростом численности рабочих и принципом разделением труда.

Собственно, сам эффект смены технологических укладов при учете одного лишь разделения труда непонятен, совсем иное дело – если добавить в модель эффект разделения знания / углубления труда! Новый уклад всегда означает качественный, открывающий новые горизонты прорыв в углубление труда / разделение знания. Шестой уклад будет именно таким благодаря аддитивным технологиям и роботизированным производственным комплексам, а громадное число привычных нам технологических цепочек просто исчезнет.

Подробнее о разделении труда можно почитать в работах П.Г. Щедровицкого. На мой взгляд, для понимания и моделирования экономических процессов вполне достаточно двух указанных выше видов разделения, сам же автор пишет о шести, но на мой взгляд их все-таки можно свести к означенным двум.

Как правило, увеличение протяженности специализированной технологической цепочки осуществляется проще и дает больший эффект на начальных этапах развития. Там, где раньше работал один мастер, выполнявший последовательно пять операций, теперь сидят пятеро, каждый из которых великолепно делает свою. Но, стоит внести «рационализаторское предложение» / специализированное знание, сделавшее  ненужным три из пяти операций, это уже углубление. Использование знаний и технологий по углублению труда с течением времени дает все больший эффект. Современная металлургия отнюдь не сводится, как известно, к последовательности раздельных операций средневековых кузнецов и роста объемов.

Маркером того, что важности эффекта разделения знания автор не учитывает, может служить, например, сведение пределов развития человечества к численности индустриального, неаграрного населения. В теориях с разделением знания / углублением труда даже в ограниченном по размерам обществе происходит развитие и рост. Понятное дело, что во втором случае процессы идут медленнее, но они, тем не менее, не останавливаются.

В 2035-2040 гг. человечество откроет переход в шестой технологический уклад (роботизация, аддитивные технологии). Когда до 90% выполняемых людьми технологических цепочек возможно станет «углубить», отдельные операции просто исчезнут. Знания и опытно-промышленные  технологии для перехода уже в значительной степени имеются, если бы не происходящая катастрофа, то необходимые массовые технологии – в попытках спасти капитализм – запускались бы сейчас вовсю и уничтожали привычную мировую экономику. При нынешнем же раскладе человечеству придется ждать, пока не сформируется несколько панрегионов с индустриальным населением не менее чем в 300-500 млн. человек, которые смогут гарантированно обеспечить массовый ввод технологий шестого уклада.

И, да, к сожалению, ни Олег Григорьев, ни Михаил Хазин – каждый, конечно, по-своему, – так и не смогли / захотели учесть в своих построениях фактор разделения знания / углубления труда, и потому их теории описали очередной «конец истории».

Таким образом, складывается впечатление, что отсылки к булавочной фабрике Адама Смита ограничивают широту взгляда, создают иллюзию простоты и отсутствия необходимости самостоятельно разбираться в основных трудах основателей экономической теории. Эта модель подобна проклятию, ограничивающему логику и не дающему возможность увидеть картину в целом. Разделение труда без разделения знания / углубления труда не позволяет описать бытие и развитие экономики в замкнутой системе, которой человечество, похоже, потихоньку становится, оттого и нет у нас полноценных теорий посткапиталистической экономики.

Между прочим, сама смена технологических укладов / энергетических революций, знаменующая общечеловеческое «движение вверх», с точки зрения экономики, является всего лишь последовательным восхождением на все более новые ступеньки в разделении знания / углублении труда.

Понимание экономики

Чаще всего экономику делят на макроэкономику – взгляд с позиции государства вниз и микроэкономику – взгляд с позиции компании вверх. Экономикс строится снизу-вверх и интерпретирует всю экономику как большую компанию и/или совокупность компаний, не удивительно, что в рамках этой модели социализм есть государство-корпорация. В политэкономии, наоборот, принципы и интересы государства являются основой, на которой всё остальное возводится по остаточному принципу. Данное противопоставление не в полной мере отражает ситуацию, помимо противоречия «микро – макро», есть еще одна ось: «порядок – хаос» (см. Рис. 1), определяющаяся степенью опеки и регламентации со стороны государства. Можно ввести третью ось, «уровень инициативы», но для данного рассмотрения это излишне.

Рис. 1. Экономические модели разных государств

Рис. 1. Экономические модели разных государств


Первый подход приводит к редукции, упрощению систем, игнорированию сложности общих процессов, результаты чего мы все сейчас и наблюдаем в мировой экономике. Второй – ведет к излишней механистичности, игнорированию деталей и частных мотивов, рационализации. В итоге оба подхода имеют большие зазоры с реальностью и за пределами своих областей применения грешат неоптимальными и квазитеоретическими отклонениями.

Для того чтобы получить представление о построении экономической политики, нужно от противоречия «микро-макро» переходить к работе на плоскости, добавляя ось «хаос-порядок». Противопоставление политэкономического и экономиксистского взглядов на мир становится более сложным, в этом можно даже усмотреть аллюзию с «Хрониками Амбера» Роджера Желязны, что делает ответ о правильности теорий и оптимальности построения вовсе неочевидным.

Области расположения двух базовых парадигм (политэкономии и экономиксизма) показаны на рисунке 1, иллюстрирующем противоречивость и ограниченность взглядов и представлений придерживающихся их экономистов. Линиями на графике показаны принципы формирования различных экономических систем. Как можно видеть, поздняя сталинская экономика, хоть и шла от жесткого планирования, но малому бизнесу (артели) давала свободу, чего уже не было в СССР после реформ Хрущева и Косыгина-Либермана, да и отошли последние от ортодоксальных взглядов.

Экономическая модель для России

Рис. 2. Экономическая модель для России

Двойной линией на рисунке 2 показана авторская оценка реального положения дел в России, начиная с жесткого и избыточного регламентирования малого бизнеса (надзорные и налоговые органы). По мере роста масштаба у компаний появляется чуть больше свободы маневра, а также возможности хитрить, несмотря на рост внимания со стороны властей. Крупнейшие компании уже творят что хотят, антимонопольное же законодательство сильно отстает от возможностей и аппетитов лоббистов. Будем надеяться, что переход к мобилизационной экономике исправит ситуацию.

Отдельно нужно рассматривать изгибы/ сломы линий, которые показывают места формирования напряжения и повышенного уровня коррупционных процессов, социальных конфликтов и т.д.

Помимо указанного парадигмального противоречия, существует еще и разделение в подходах, предложениях и программах, скажем, «людей от науки» и практиков из реального сектора. Совмещать пытаются лишь единицы, да и зачем, если все и так хорошо. Так, в течение нескольких лет чуть ли не единственной сбалансированной общегосударственной программой были у нас предложения С.Ю. Глазьева на ближайшие 2-3 года.

Теоретики от науки и консалтинговой деятельности, пытающиеся разобраться в проблемах конкретной отрасли и/или предприятий с высоты общих слов и представлений, – это отдельная всеобщая беда. Аналогична история и с так называемыми людьми, «ходящими по земле», когда они начинают предлагать решения общеэкономических проблем на «бытовом языке». Что касается чистых микро- и макроэкономистов, то их вообще не стоит подпускать к созданию сложных программ на любом уровне: первые, погружаясь в детали,  теряют суть, вторые, игнорируя природу человека и социальные явления, стойко рисуют одни и те же «Нью-Васюки».

Каково же решение? Загонять макроэкономистов лет на 5-7 в крупные корпорации, чтобы по земле походили, да не подпускать к планированию людей, не способных абстрагироваться от мировосприятия отдельных компаний.

И, да, признаем, что на уровне концепции все довольно просто, однако для превращения всего  этого в практику нужны долгие, кропотливые расчёты и оценки.

Таким образом, политэкономия написана на основе логики процессов макроуровня и очень высокой степени упорядоченности, а экономикс / современная западная экономика живет в парадигме максимальной свободы частной инициативы. Уход от биполярного противоречия на плоскость «микро – макро», «хаос – порядок» позволяет смотреть на проблему шире. Необходимо, разумеется, избавляться от попыток поиска универсального рецепта для всех уровней, но и стремление просто, без понимания принципов, соединять концепты есть далеко не лучший вариант.

Резюме

Построение экономической модели посткапиталистического общества требует понимания разницы между принципами разделения труда и разделения знания / углубления труда. Первый механизм был в последние четыре века доминирующим и обеспечивал бурный рост метрополии / центра капиталистической мир-системы, позволяя грабить некапиталистическую периферию и эксплуатировать капиталистическую (ранее ограбленную и присоединенную). При исчезновении / уменьшении некапиталистической периферии обычно начинался кризис (обратимый процесс). Если, однако, удавалось найти новую некапиталистическую периферию для зачистки и обирания, получаемые ресурсы шли на компенсацию дисбалансов и возобновление роста в центре метрополии.

В ближайшие годы ожидается распад глобального мира с последующим восстановлением в виде нескольких панрегионов и/или появлением нового варианта глобального мира, хотя последнее все-таки маловероятно. В любом случае экономика будущего будет практически замкнутой, а следовательно, и некапиталистической, т.е. её развитие будет требовать использования механизмов разделения знания / углубления труда.

Две основные парадигмы – политэкономия и экономиксизм – слишком узки и не обладают в текущих реалиях необходимой предсказательной силой. Более точное отражение и понимание достигается при переходе от линии, оси «микро – макро», к плоскости, для чего добавляется вторая ось, влияние государства: «хаос – порядок». Добавим к этому, что усложнение общественного сознания также потребует в будущем перехода от планирования только экономики к планированию всей общественной сферы.

Принципы сталинской экономики были максимально близки к искомому посткапитализму / экономике в замкнутой системе, их можно и нужно доработать, дав большую свободу индивидуальной инициативе, предложив регламенты и ориентиры для среднего бизнеса и жесткое директивное планирование для крупного и крупнейшего.

Еще раз: государственное планирование следует обеспечить при сохранении свободы деятельности индивида. Вопрос об идеальном сочетании указанных принципов и границах подходов к ним непрост, при поиске нужно помнить, что то, что работало в интенсивно растущей, расширяющейся экономической системе, может совсем по-другому развиваться в системе замкнутой, основанной на разделении знания / углублении труда экономике.

И, да, в экономике будущего нет ничего сложного и принципиально нового, все ответы лежат на поверхности, их даже неинтересно было искать…

Фото:csn-tv.ru


Заметили ошибку в тексте? Сообщите об этом нам.
Выделите предложение целиком и нажмите CTRL+ENTER.




ePN

Спасибо за обращение

Вам запрещено оценивать комментарии.
Обратитесь в администрацию.